Газета Завтра 438 (16 2002) - [13]

Одним словом, встретимся в НАТО, в нашем НАТО.

А в Белграде цветут сады. Караджич сказал недавно: "Вы ищете меня очень далеко, а я, может быть, рядом с вами".

В Белграде я заполучил последнюю книжку стихов моего друга Радована Караджича "Самые лучшие песни". 500 экземпляров тираж. Получил как письмо, как весточку, как телеграмму от него мне. Книжка открывается стихотворением "Не верь". И я, как мог, перевел его:

Не верь, что ночь черна

и это неизменно

ибо так хотел Бог

Не верь, что приговорен

и нет спасения,

не верь, что зелень трав

лишь химия, лишь дыхание её,

есть тут нечто и по твоей воле

Не верь,

что без хлеба и воздуха невозможно

знай да это так, но не верь

пусть это будет твоя малая заблуда,

которую не хочешь признавать

Не верь, что Бог держит твари вместе

да не разбрелись

поверь да это ты

Не верь,

что осень п

риходит только за летом

а за осенью зима

поверь, что лето зима а зима осень

и сделай так у тебя есть слово

Не верь, что ночь черна

и это неизменно

ибо так хотел Бог

Есть тут нечто, что и по твоей воле

Радован прав: он всегда рядом, он всегда с нами.

ЩИТ ОТ ЛЖИ

Николай Анисин

15 апреля 2002 0

16(439)

Date: 16-04-2002

Author: Николай Анисин

ЩИТ ОТ ЛЖИ(К попыткам российской элиты создать управляемую демократию)

Человек в здравом уме запах сирени не спутает с запахом черемухи и не примет чеснок за морковь. Охмурить нормальных людей в повседневной жизни непросто. Но как только тех же людей привлекают творить политику, то они раз за разом легко становятся жертвами обмана и делают свой выбор себе во вред. Почему?

Заглянем в текст, лаконично раскрывающий суть политического надувательства масс. Итак, читаем:

"Выбор на выборах должен бы падать на разумного и способного, а в действительности падает на того, кто нахальнее суется вперед.

По теории — избранники должны быть из лучших, излюбленных граждан. На практике — это наиболее честолюбивые и нахальные граждане. По теории — избиратель отдает голос кандидату потому, что знает его и доверяет ему. На практике — избиратель дает голос за человека, которого по большей части совсем не знает, но о котором натвержено ему речами и криками заинтересованной партии."

Этим строкам — более ста лет. Принадлежат они перу Константина Петровича Победоносцева — обер-прокурора Св. Синода Российской Империи.

Победоносцев не только обо всем в империи знал, но и многое в ней мог. За 25-летие его обер-прокурорской деятельности число учеников в церковноприходских школах России увеличилось почти в 140 раз. Влияние Победоносцева на всю российскую политику велико было при его воспитаннике Александре III и сохранилось при Николае II. Но с ним Константин Петрович разошелся в главном — в отношении к институтам демократии, которую Победоносцев называл великой ложью его времени. И когда в 1905 году Николай II подписал манифест об образовании парламента в России, Победоносцев подал в отставку.

Погоду в Государственной думе всех четырех ее созывов — с 1905 по 1917 — делали не имевшие никаких заслуг перед Отечеством керенские, милюковы, родзянки, шингаревы, которые, получив депутатскую неприкосновенность, яростно и упорно били через прессу по устоям государства. Они в конце концов своего добились — заговором заставили Николая отречься от престола и изменили государственный строй России. Демократия восторжествовала и породила хаос. В той политической группе-силе, которая железной рукой затушила пожар гражданской войны, было пять претендентов на роль единоличного правителя. Победителем среди них вышел воспитанник ведомства обер-прокурора Победоносцева.

Изучал ли Сталин в духовной семинарии труды Константина Петровича, читал ли их в тюрьмах и ссылках, историкам неведомо. Но совершенно очевидно, что стратегия в сталинской политике проводилась точь-в-точь с установкой Победоносцева: "Самые плодотворные для народа меры и преобразования всегда исходили от центральной воли государственных людей."

Кадры умелых и идейных государственников Сталин добывал, как добывают золото,— через отсеивание пустой породы: право на власть на всех уровнях управления сохраняли только те, кто мог осуществлять самые плодотворные для народа меры.

В 1941-45 гг. мы воевали с армией, на которую работала почти вся Европа. Мы выиграли войну у целого континента. Мы в кратчайшие сроки восстановили разрушенные города и села. Мы вышли на первое место в мире по числу студентов. Мы создали атомную бомбу и приступили к разработке программ по освоению космоса. Мы во многом бы смогли стать впереди планеты всей, если бы кадровая политика Сталина продолжилась после его смерти. Но, увы, приток свежей крови во властную элиту на рубеже 50-60-х прекратился.

Советская бюрократия в середине 80-х сильно напоминала царскую между двумя революциями — первой и второй. Чины из номенклатуры ЦК КПСС так же, как и сановники-дворяне, видели недовольство собой в обществе и так же ничего всерьез не делали, дабы это недовольство преодолеть. Если бы Столыпин или другие первые лица империи нашли в себе мужество покончить с помещичьим землевладением, толкавшим к бунтам русское крестьянство, то потрясений в стране ни феврале, ни в октябре 1917-го не случилось бы. Если бы лидеры КПСС на исходе 80-х по примеру вождей Китая провели разумную реформу цен и создали для граждан настоящие стимулы к труду, то у нас в конце ХХ века была бы совсем другая история.