Газета Завтра 436 (14 2002) - [41]

Наверное, навечно

Остался этот паренек

В защитном камуфляже.

Ему б на танцы иль в кино,

А он войной обряжен

В зеленый, лягушачий цвет,

Да сапоги, рубаху,

И чуб запрятан под берет,

Как будто бы от страха,

Чтоб не отняли и его —

След красоты недавней…

Как страшен он — войны итог,

Обрушившийся камнем

На эту молодую стать.

Ведь ей природой, Богом

Дано любить, не убивать,

Не подползать к порогу

Любимой девушки, без ног

Вернувшись с этой бойни,

Не заливать потом вином

Огонь душевной боли!

…Ему и двадцати-то нет,

Совсем еще пострелыш!

А он, считай, на тот на свет

Не раз взглянуть успел уж!

Теперь следы от взглядов тех

Легли в свинцовых оспах

В груди, на шее, на лице,

А где-то так не просто

Легли, а вырвав тела клок,

Попив крови горячей,

Остались сами далеко.

А он почти незрячий!

Пришел домой, пришел не сам,

Госпиталями лечен —

Привел военный комиссар,

Полуобняв за плечи…

А со двора сосед нырнул:

«Здорово, воин бравый! »

И было руку протянул

Солдату — правой к правой.

И… поперхнулся вдруг сосед,

Как кто его подрезал:

Ни правой нет, ни левой нет —

Из рукавов — протезы.

Взглянул солдату он в глаза,

А в них как будто пепел.

И потекла с щеки слеза,

Он даже не заметил.

Зато сосед увидел враз,

Хоть и хватнул с обеда —

Ведь есть глаза, и нету глаз —

У воина-соседа…

А тот, как будто бы вчера,

Ответил глухо: «Здравствуй!

Ну как, скажи, у вас дела?

Давай, про все рассказывай!

Скажи, где сверстники мои,

Как мать тут поживает?

А на меня, брат, не гляди,

И хуже ведь бывает!

Я хоть такой домой пришел,

А сколько там осталось!

Хотя скажи, сосед, за что

Такое нам досталось?

Скажи нам — внукам той войны,

Где гибли наши деды.

Неужто думали они,

Что, одержав победу

Над злым, над яростным врагом,

А не вчерашним братом,

Пойдем с гранатой и штыком,

Мы, внуки, в бой проклятый!

Ненужный, грязный этот бой —

В своих стрелять — в соседей!

Отцы дружили меж собой,

И нам дружить бы — детям!

Скажи, сосед, ответь в упор,

Калеке ли, солдату! »

А тот, взглянув через забор,

Сказал: «Пойдем до хаты! »

***

И, за плечо солдата взяв,

Подав знак военкому —

Мол, говорить нам тут нельзя,

Повел друзей до дому

До своего — солдатов пуст:

Закрыты двери, окна,

Засох калины красный куст,

И яблони посохли…

Но как ответить, как сказать,

Во сне бы хоть приснилось,

Что мать жива — жива, мол, мать,

Вот только… надломилась!

Когда узнала адрес твой

С чеченскою пометкой,

Так и ушла в хмельной запой,

Ну а выходит редко.

Но как мальчишку не убить,

Не застрелить словами?

Герой! Вон орден на груди!

Да только сын ведь мамин!

…И самогон, крутой первак,

Разлив на три стакана,

Сосед сказал солдату так:

«В больнице твоя мама.

Сердчишко, значит, что-то там,

А ты не думай плохо!

Сегодня, коли за полста,

У всех к врачам дорога…»

Сказал сосед и тут же — бульк,

Чтоб ложь запить быстрее.

И прокряхтел в своем углу:

“Ох, время нынче, время!

Вы выпивайте, ешьте вот,

Что Бог послал, давайте! «

Взглянул — сидит солдат, не пьет,

Забыл он о солдате!

Но комиссар, подняв стакан,

Поднес к губам мальчишки:

»Давай, сынок, за вас, за мам,

Не убивайся слишком! «

И молча ждал, стоял и ждал,

Пока первак осилит

Пацан, от холода дрожа,

От гнева иль бессилья…

Тот закусил с руки чужой,

И как-то не решаясь,

Спросил: не виделся ль с сестрой,

Как там она, старшая?

Сестра? Да вроде б хорошо,

Семья — и муж, и дети,

Да ты бы сам-то к ним зашел,

Неужто уж не встретят?

А про войну отвечу так,

Сказал сосед, хмелея:

“Ее затеял не дурак,

И знал, зачем затеял!

Верней, за что, а не зачем —

За баксы там, иль злато.

Скажи, при чем же тут чечен,

Иль ты? Ведь вы солдаты!

Солдаты Родины своей.

Одной была когда-то,

Одних имела сыновей.

Теперь враги-солдаты!

Ну что ж, давай еще чуть-чуть

Мы за тебя, героя,

Возьмем горючую на грудь

И выпьем молча, стоя! ”

***

…И вот сестра — родная кровь,

Хоть старше, да слабее.

Слезу стирая вновь и вновь,

Их души чаем греет,

И муж, солдата то бишь зять,

Сидит, уткнувшись в чашку.

Ему б рюмашку, да нельзя,

Какая тут рюмашка!

Ведь не приснится и во сне

Такая вот картина:

Вот он сидит, чеченский след!

Что будем делать, Нина?

Подумал, ну а вслух сказал,

От сердца, не от скуки:

»Поделим мы с тобой глаза,

Поделим, брат, и руки.

Давай, солдат, у нас живи,

О прошлом не горюя«.

И молча, взглядом у жены:

Мол, то ли говорю я?

Ну а она, уже навзрыд

От счастья ли, от боли,

Не пряча хлынувшей слезы,

В ответ: »Спасибо, Коля! «

»Спасибо«, — молвил военком,

И попрощавшись тихо,

Бойца оставил в доме том.

А тот, хлебнувши лиха,

Упал в пуховую кровать,

И ткнув лицом подушку,

Совсем по-детски стал рыдать,

Освобождая душу…

А ночью снился бой ему,

И мать в родном подворье,

И где-то рядом, наяву,

Сквозь плач: »Спасибо, Коля! «

***

…Война. С оружием чечен.

Скажи, мой бывший друг, зачем

Стреляет нынче в брата брат,

И, поразив, бывает рад?

Зачем неспетую любовь

Нам обручать с войною вновь?

Кто в этом пекле виноват?

Поговорим, как с братом брат!

Давай ударим по рукам,

Пока протезами их нам

Война не заменила!

Я вспомню доброе »Салам! «

Ты вспомнишь православный Храм,

Ведь в этом наша сила!

Давай взглянем глаза в глаза,

Пока не пролилась слеза,

Пока глядим на свет!

А он молчал, потупив взгляд,

Войной израненный солдат.

Потом ответил: »Нет! «

И разбежались »нет« и »да«,

Как зной и чистая вода.

Вновь разбежались »да« и »нет«,

Чеченский оставляя след.