Газета Завтра 436 (14 2002) - [29]

— Где болит? Как давно? Каков характер болей: ноющие, режущие, острые?

А она: “Вот тута. Типа, порядочно уже болит. А че, если в животе бурлит, дак это он так ноет, что ли? Прикольно!”

Привезли ее на "скорой" без сопровождающих: мать на рынке торгует, точку не может оставить, отец в Москву за товаром уехал, бабка сериал не хочет пропускать, дома осталась.

Решили сделать прокол, жидкость откачать, послать на анализ (раньше в городской больнице была своя лаборатория, но из-за нехватки средств ее закрыли, анализы отправляют в центр). Хирург сделал прокол. Откачали, девчонке полегчало. Она по этажам стала ходить, со всеми перезнакомилась. Больница переполнена: народ и в коридорах лежит, но ей место в палате освободили, мол, маленькая девочка, стесняться будет в коридоре.

Она с собой ни кружки, ни ложки не принесла, брала у соседок по палате. Меня в воскресенье вызвали ее опять на узи посмотреть. И снова жидкости полно. Что это такое и откуда она берется? А девчонка гордится, что в центре внимания: врачи не отходят, целые консилиумы. Результаты анализов во вторник пришли: сифилис. Вторая стадия. Лимфатические узлы забиты спирохетами, в результате лимфа вытекает в брюшную полость. Все в шоке. Никому и в голову не пришло осмотреть ребенка на этот предмет. А она все это время очень активно со всеми общалась.

Ее из родных так никто и не навестил. Пришлось им звонить, вызывать. Помню, когда я училась в институте, в республике не было ни одного больного сифилисом. Нам, студентам, только теоретически рассказывали, да на наглядных пособиях. Совершенно случайно обнаружили больного азербайджанца, так на него всех студентов водили смотреть. Понятно, что сейчас совсем другие времена. Но все равно: девчонке 13 лет, из полной семьи, не бродяжка, одета неплохо, и вдруг такое заболевание в запущенной форме. Меня лечащий врач попросил осторожно с ней поговорить, самому неудобно: может, изнасиловали, боялась признаться? Спрашиваю:

— Ты с мальчиками дружишь?

— Ой, да мы все время с пацанами колбасимся.

— У тебя с ними только дружеские отношения или не только?

— Не-е, не только. Деремся тоже. То я их на … посылаю, то они меня.

— А физически близкие отношения у вас были?

Она не понимает, переспрашивает:

— Че?

— Ты с кем-нибудь спала?

— Конечно. Когда 10 исполнилось, мне девки во дворе сказали, что если я крутая, то должна пить, курить и с пацанами спать.

— То, что ты делаешь, очень плохо, ты совсем маленькая

— Че тут плохого? Нас в школе даже учили на уроке: если есть желание — надо его удовлетворить.

Спрашиваю, сколько контактов у нее было, а она: "Я че, считала, что ли?"

— Язвочка у тебя была? — спрашиваю.

— Была, но сама прошла, я ее ничем не мазала, она даже не болела.

— Знаешь, у тебя сифилис, очень плохая болезнь.

А ей и горя мало. Вызвали мать, сообщаем, что у дочери, а она: “Ну и лечите”.

— Но у нас не вендиспансер. Сейчас туда только добровольно идут, сами ведите.

— Некогда мне по больницам таскаться, я целыми днями работаю. Да еще заставят лекарства покупать, везде деньги давай, а я не дойная корова…

Представляешь? Иду как-то по коридору мужского отделения, а она с мужиком стоит, потом на лестницу пошли. Я их прогнала оттуда, а сказать мужику не могу ничего (хотя вся больница уже знает), нарушу врачебную тайну, виновата буду. Она ведь несовершеннолетняя, вообще греха не оберешься.

Захотела ее припугнуть, говорю:

— Если ты с такой болезнью будешь с мужчинами общаться и заразишь их, то тебя будут судить.

— Не-е, я несовершеннолетняя.

Вот мы ее сегодня выписали утром, мать так и заявила: "Никуда я с ней не пойду, мне некогда. И лекарства никакие покупать не буду, я на рынке зад морожу не для того, чтобы деньги на лекарства выбрасывать".

А девчонка хорошенькая на вид, с рюкзачком, ни за что не подумаешь.

...Что уж тут думать?

Анна СЕРАФИМОВА

НЕВОЛЬНЫЕ КАМЕНЩИКИ

Александр Брежнев

1 апреля 2002 0

14(437)

Date: 2-04-2002

НЕВОЛЬНЫЕ КАМЕНЩИКИ

Весна — сезон начала строительных работ. Весной все начинают строить планы, весной рождаются мечты о будущей жизни. Вырастают из земли трава и цветы, оживают деревья. Вместе с ними оживают громадные пространства вокруг Москвы, наполняясь сотнями рабочих, машинами, по дорогам начинают особенно часто бегать бетономешалки и груженые плитами, кирпичом и еще бог знает чем грузовики. Построить себе дом — это ли не мечта каждого? Каждая птица весной хочет свить гнездо, каждый зверек ищет себе нору. Именно весной люди начинают строить дома.

Весной, летом и осенью стоимость строительных работ намного дешевле, чем зимой. Поэтому все строительные конторы стараются уложить строительный цикл в один год, втиснув его в самые теплые месяцы, когда намного проще рыть землю, проще организовать условия для рабочих — все проще.

Бывшие колхозные поля, бывшие леса и луга быстро отступают под натиском громадного московского мегаполиса. Город наступает на десятки километров в год на разных направлениях, отвоевывая у природы все новые площади. На эти площади вместо земледельцев или лесников выходят строители. В течение года вырастают целые кварталы, районы, дачные поселки. И урожай от осенних продаж квартир и коттеджей не идет ни в какое сравнение с урожаем привычной картошки или хлеба. Новая экономика, не укладывающаяся в головах старых советских экономистов или аграрников, неумолима.