Газета Завтра 426 (04/2002) - [17]

Николай АНИСИН. На ваш край в новом году обрушилась стихия. Резкое потепление вслед за обильным снегопадом вызвало небывалое для Кубани наводнение. Материальный ущерб от него подсчитывается. А каковы психологические последствия бедствия? Не породило ли оно панику, уныние и чувство безысходности у пострадавших? Не привело ли к растерянности и потере дееспособности местных властей?

Николай ДЕНИСОВ. Такой зимы, как нынешняя, Кубань не видела почти полвека. Если для Центральной России, Сибири и Дальнего Востока подготовка к зиме — главная проблема, то для нас главным всегда было — подготовиться к лету. То есть к полевым работам и курортному сезону. Чрезвычайных ситуаций в зимние месяцы погода нам не создавала с 1953 года. Но вот в минувшем декабре край буквально завалило снегом. Его покров составил 70 сантиметров. Ударил и мороз под 25 градусов. Затем наступила оттепель, а сразу после Нового года — снова снег и мороз. В результате на реке Кубань произошло двойное оледенение. А это при новом потеплении и начале паводка сильно осложнило взрывные работы. К ним приступили сразу, как только возникла угроза наводнения. Но взломать взрывами два слоя льда и целые ледяные заторы удалось далеко не везде и Кубань вышла из берегов. Затопленными оказались десятки населенных пунктов в трех районах. Туда, помимо подразделений МЧС, были направлены около 8 тысяч человек из разных краевых служб и полторы тысячи единиц техники со всего края. И нет поводов говорить ни о растерянности кубанских властей, ни о панике среди пострадавших. Две тысячи из них эвакуированы из зоны наводнения и расселены в санаториях, домах отдыха и туристических базах. Каждому пострадавшему выдано единовременное пособие в 5 тысяч рублей. В краевом бюджете не предусмотрены расходы на восстановление разрушенного наводнением жилья. Резервный фонд края невелик. И поэтому по инициативе депутатов от Кубани и Агропромышленной группы Государственная дума недавно приняла обращение к правительству — помогите краю ликвидировать последствия стихийного бедствия. Такое же обращение по предложению Кондратенко принял и Совет Федерации. Какой будет реакция Кабинета министров пока не ясно. Уверен я лишь в одном: и исполнительная, и законодательная власть в крае равнодушия к судьбам пострадавших не проявит и от решения их проблем не устранится. Мы, слов нет, надеемся на помощь федерального центра. Но если он вдруг по каким-то причинам откажется сделать то, что обязан, попавшие в беду кубанцы все равно не останутся с ней один на один. И состоявшийся в крае на минувшей неделе телемарафон по сбору средств пострадавшим от наводнения это убедительно доказал. Ожидая добрых вестей из Дома правительства, мы не сидим сложа руки. Если что и мешает ремонтно-восстановительным работам, так это нападки либеральных СМИ на краевую администрацию. Но кубанцы знают: если продажная пресса кусает власть в крае, то она идет верным путем.

Н. А. Последние десять лет Кубань, как и всю Россию, била социальная стихия. Самый страшный удар реформы Ельцина нанесли по селу. Некогда могучий агропромышленный комплекс вашего края в начале девяностых погибал. Но не погиб, как во многих других российских провинциях. Кубань не только сохранила свой сельскохозяйственный потенциал, но и помаленьку наращивает его. За счет чего он выжил? Велик был запас прочности? Спасла ли его особая предприимчивость кубанцев или особая политика краевой власти?

Н. Д. Реформы Ельцина — это действительно буйство социальной стихии. Но где-то их разрушительному удару противодействовали, где-то — нет. Власть на Кубани плыла в фарватере политики президента и правительства. И в первой половине 90-х все в экономике края шло по нисходящей. Например, производство сельхозпродукции сократилось в два раза. И в будущем не было видно никаких перспектив. Реформаторы душили село финансовой удавкой. Оно нищало, сворачивало производство, а власть в крае спокойно за этим наблюдала. Так было до того, пока в декабре 96-го губернатором Кубани стал Николай Игнатович Кондратенко. Он начал свою деятельность с организации мозгового штурма. В крае было проведено четыре научно-практических конференции по проблемам экономики. И на основе рекомендаций здравомыслящих ученых и хозяйственников со всей страны новая краевая власть разработала программу первоочередных мер поддержки кубанской экономики. Эту программу удалось выполнить и благодаря ей наш агропромышленный комплекс выжил. Но выжил он еще, конечно, и потому, что в советское время Кубань была всесоюзной школой земледелия и высоких технологий. В ходе ельцинских реформ не удалось до конца разгромить материально-техническую базу нашего АПК и разогнать его первоклассные кадры. И поэтому приход во власть Кондратенко и меры помощи сельским товаропроизводителям оказались действенными. Кадры в конце концов решают все.

Н. А. Образцом процветания в ельцинской России принято считать Москву. Ее мэру Лужкову прессой создан образ хозяйственника всех времен и народов. Но прославляющие Лужкова журналисты видят лишь строительство роскошных супермаркетов, домов-дворцов и не замечают краха московской промышленности. Столичные заводы-гиганты ЗИЛ и АЗЛК на ладан дышат, станкостроение в Москве вообще дуба дало, московские телевизоры и прочую московскую же бытовую технику в московских магазинах днём с огнём не сыщешь. Процветание Москвы не развитием производства обеспечено, а концентрацией в её особняках огромных денег, выкачиваемых со всех российских просторов. А что составляет основу экономики Кубани, и каким образом губернатору Кондратенко, силой данной ему власти, удалось обеспечить рост производства в крае?