Газета Завтра 414 (45 2001) - [38]

Я не разделяю, как я уже говорила, взгляды НБП. Я — не гуманист, не правозащитник, не личный друг Эдуарда Лимонова. Но есть нечто, вынуждающее меня заниматься его защитой: возможно, я вижу в нем существо, чем-то близкое мне. Я защищаю его как борца, который, не имея ни денег, ни особого политического влияния, сумел серьезно встревожить спецслужбы. И еще я защищаю Эдуарда Лимонова потому, что большинство средств массовой информации, деятелей искусства и правозащитных организаций трусливо и цинично отказались ему помочь. Кроме заявлений французского и русского пен-клубов, заметок в "Лимонке", "Завтра", публикации отрывка новой книги Лимонова об Анатолии Быкове в "Независимой газете", замечательных текстов Дмитрия Быкова в "Собеседнике" и "Вечернем клубе", а также нескольких сочувственных репортажей по "ТВ-6", не было сказано ни слова в защиту писателя.

Мне бы хотелось предостеречь общество от скептического отношения к аресту писателя. Часто приходится слышать, что Лимонов — маргинал, радикал и "вечный подросток", который своей безответственной политической деятельностью сам спровоцировал власть на репрессивные меры. Те, кто придерживаются такого мнения, говорят: "Вот — НТВ. Нормальная правопослушная организация. Они играют по либеральным правилам, поэтому мы будем их защищать". На самом деле, арест Лимонова и преследование НТВ — явления одного порядка, демонстрирующие стремление власти установить новую диктатуру, точнее — "диктатурку". Президент — безликое набоковское существо, музилевский "человек без свойств", желающий быть персонажем, но при этом подсознательно ощущающий свою неподлинность, непафосность, нестильность. Власть испытывает патологическое неприятие ко всему, что несет в себе колорит, живость, стиль. Поэтому, упекая Лимонова в тюрьму, делая его будто бы безопасным, упекший наивно предполагает, что таким образом он вампирически высасывает его энергию. Но, как удачно заметил ведущий радиопрограммы "Трансильвания" Гарик Осипов,— о другом, попавшем в тюрьму персонаже,— "он имеет там больше обаяния и шарма, как всякий хищник за решеткой".

"ПРИГОВОР ХОХОЧУЩЕМУ ПОСТМОДЕРНИЗМУ"

Когда писатель Эдуард Лимонов попал в тюрьму, я поняла: арестованные в Риге молодые национал-большевики обречены. Не случайно Лимонов был арестован именно в тот день, когда в Риге должен был быть оглашен приговор его молодым соратникам. Арест лидера партии определенно повлиял на решение суда. Он продемонстрировал циничное безразличие российских властей к судьбе соотечественников, доказал, что показной, официальный патриотизм — не более, чем имитация. Он также продемонстрировал, что в современной России имеется серьезная тенденция к устранению радикальных организаций. Возможно, будет принят закон о политических партиях, в котором не найдется места никакой альтернативе действительной власти. Не исключено, что в стране будет узаконена однопартийная система. Симптоматично, что в последнее время участились аресты представителей различных политических молодежных организаций — как правых, так и левых (арест Андрея Соколова и членов НБП), все чаще звучат обвинения в "преступном сатанизме", которые огульно применяются ко всем неоязыческим и нетрадиционным религиозным объединениям. Известное по публикациям в центральной прессе дело писателя и лидера московских неоязычников Руслана Воронцова — характерный пример заинтересованности спецслужб в фабрикации подобных дел и нагнетанию вокруг них массовой истерии.

Я обратилась в правозащитный фонд "Гласность" — с предложением обсудить все дела подобного рода на одной пресс-конференции. Она состоялась 5 июня. Вскоре на меня посыпались телефонные звонки с невнятными угрозами, а затем и ряд событий, похожих на исполнение этих угроз.

Утром 18 июля я и мой знакомый — молодой театральный режиссер — посетили фонд "Гласность". Там мы обсудили возможности публикации в российской прессе моего второго письма Путину — в защиту Эдуарда Лимонова. Вечером того же дня мы пришли в штаб-квартиру НБП для того, чтобы обсудить варианты дальнейшей помощи арестованным. Уже стемнело, когда, захватив с собой пачку "лимонок", мы пошли прогуляться по центру города. После первого инцидента я была готова ко всему. Но то, что произошло, оказалось неожиданным. Ко мне подошли двое молодых ребят — русские, стильно одетые. Заговорили со мной — якобы узнали меня в толпе прохожих. Вспомнили общих знакомых — писателей, из числа тех, что всегда на слуху. Позвали к себе в машину выпить. Я отказалась. Но мой приятель ничего не знал о том, что случилось со мной при подобных обстоятельствах. И он искренне поверил этим ребятам — они казались такими культурными, все время говорили о литературе, цитировали мои стихи. Я дернулась было его предостеречь, но поздно. Нас затащили в машину. Дверца захлопнулась, и налетчики сразу заговорили матом, и опять про Лимонова, про то, что нам не следует вмешиваться в большую политику и в серьезный "пиар" (не секрет, что Лимонов в последнее время писал книгу про находящегося в заключении Анатолия Быкова — одного из наших алюминиевых королей. За это, говорят, и сел). Я слишком быстро теряю сознание — после того, как меня в первый раз ударили, ничего не помню. Зато помню, как нас откачивали — отпаивали какой-то настойкой с тошнотворно-горьким привкусом. Сознание вроде бы прояснилось, но все мышцы словно свело судорогой. Мы вышли из машины шатаясь. Направились к метро. И сразу же, первый же милиционер: "Ваши документы!"