Газета Завтра 385 (16 2001) - [20]

Будущий Фридрих Великий не замышлял ничего против отца и королевства, а только по легкомыслию и под влиянием французов бежал юношей из дома в поисках приключений. Его за это в Пруссии ожидала неминуемая плаха. Наследника спасло стечение обстоятельств. Замыслы Алексея против отца-помазанника и царства были ужасны. В любом европейском государстве его ожидала бы публичная казнь.

В память победы при Гангуте царь в 1718 году воздвиг в Петербурге церковь Св. Пантелеймона, а в честь Полтавы там же поставил храм Св. Симеона.

Петр любил епископа Митрофания Воронежского, и в 1703 году приехал на его похороны. Там, в Успенском соборе Воронежа, он любил петь на клиросе. Царь одаривал множество церквей утварью, иконами и деньгами. На все военные корабли Петр назначил иеромонахов. Царь в Париже в русской церкви читал Апостола и пел на клиросе. Царь-труженик, искавший верфи, домны, мануфактуры, обсерватории, книги, любивший жизнь деятельную и созидательную, сразу же засек всю позолоченную нечистоту Парижа и сказал, что этот город не надо даже завоевывать, ибо он захлебнется в собственной мерзости.

Блеск парижского общества не обманул духовно прозорливого молодого царя. Но, увы, ни в этом, ни в других отношениях к Европе русские дворяне не проявили верности петровским заветам. Если коротко, то все основные беды России до сегодняшнего дня, все без единого исключения, проистекают от того, что русское общество не жило по предначертаниям Петра Великого. Они два столетия спускали русские богатства в Париже, а кончили жалкими "русскими сезонами" изгнанников. Царь мечтал видеть их мореходами, инженерами, государственными мужами, банкирами и миссионерами, а они стали балерунами, богемщиками, изломанными интеллигентами, повальными атеистами, назвав свою немощь "серебряным веком". До конца верны Петру остались военные, и особенно флотские офицеры, но и они утратили наступательный дух Преобразователя-Помазанника.

Петр надеялся, что в России с глубоким смыслом будут произносить всегда Флот и Армия, и никогда Армия и Флот. Но этого не случилось, даже когда к двум видам вооруженных сил прибавился еще один Флот — Воздушный. Увы, сапоги затоптали и Воздушный флот. Выправить перекос в пользу Флотов — теперь вопрос бытия России.

13 июля 1722 года Император Петр Великий собственноручно написал указ о возведении в Морской слободе Кронштадта, в главной крепости Святой Руси — храма во имя Богоявления Господня, и сам же выбрал место под собор. Строить стали после смерти Преобразователя и освятили деревянный храм 24 мая 1731 года. Инерция духовная, заданная Помазанником-моряком, оказалась выше даже невиданной косности и казнокрадства. На внутреннюю отделку все моряки Кронштадтского порта и крепости выделяли по копейке с рубля из денежного довольствия.

Верхнюю площадку амвона выполнили в храме в виде компаса, румбы коего были изготовлены из разных пород дерева. В центре компаса изобразили корабль под парусами при всех пушках. Так пробила себе путь новая икона Святой Руси, которая всегда была Морской Русью со времен Андрея Первозванного. В Кронштадтском храме Богоявления хранились реликвии Петра: золотой крест ордена Андрея Первозванного в белом медальоне из слоновой кости в рамке из бамбукового дерева. Медальон и рамка были сработаны царем Петром собственноручно. Реликвия хранилась вместе с Андреевской лентой Петра.

Позже, в октябре 1901 года, настоятель Андреевского собора протоиерей Иван Сергиев (Кронштадтский) отслужит молебен на Якорной площади при основании Кронштадтского Морского собора в присутствии Императора Николая II, коменданта Кронштадтского порта вице-адмирала С. О. Макарова, и всех экипажей и учебных команд — всего 14 тысяч человек.

Кронштадтский собор был посвящен деяниям Петра и чинам Морского ведомства, погибшим при исполнении служебного долга и способствовавшим развитию и славе русского Флота. Образцом Кронштадтскому собору послужил храм Святой Софии в Константинополе. Так вновь просияла вечная духовная ось между морем Галилейским, Царьградом на Понте Эвксинском, который до XVI века всюду звали "Русским морем", и новой столицей Морской Руси, в которой изволил царствовать самый великий страстотерпец после Голгофы Христа — святой Государь-император Николай II Александрович со своим святым семейством.

Петр 1, огорчаясь, что Русская Православная Церковь дает мало миссионеров, писал Патриарху Адриану: "но мало учатся, потому что никто не смотрит за школою, как надобно; нужен для этого человек знатный чином, именем, богатый, и нет его. Евангельское учение — вот знание Божеское, больше всего в жизни сей нужное людям. Многие желают детей своих учить свободным наукам, и отдают их здесь иноземцам; другие же в домах своих держат учителей иностранцев, которые на славянском нашем языке не умеют правильно говорить, кроме того, иноверцы и малых детей ересям своим учат, отчего детям вред и Церкви нашей Святой может ущерб великий, а языку нашему от неискусства повреждение, тогда как в нашей бы школе, при знатном и искусном обучении, всякому добру учились".