Газета Завтра 373 (4 2001) - [16]

Отступление первое. Арсенал оружия, о котором услужливо сообщили СМИ, с подачи, очевидно, спецслужб, оказался грудой ржавого железа, накопанного на местах боев Великой Отечественной и непригодного к использованию — чего не найдешь в мастерской художника. Зато в СИЗО его ждала подходящая компания: один бывший помощник депутата от фракции КПРФ, другой — из его окружения с полукриминальной биографией — оба задержаны за незаконное хранение оружия. Оставалось навести линии связи и они, кажется, нащупывались — на ринге 1993 года встречались тысячи людей, и увязать их в организацию не составляло труда. Началось обычное в таком деле прессование: ночные допросы, мордобой, угрозы раскрутить копаное оружие на солидный срок и т.п. Временами тактика жесткого прессинга сменялась на сочувственное сострадание — и скульптору в "номер" доставляли пластилин для лепки, обещали свидание с невестой и уплату задолженности за арендованную мастерскую. КПРФ становилась почти родной для Александра. Одно оставалось невыполненным — руководитель тергруппы не вытанцовывался. Скульптор явно не тянул на эту роль. Зато круг его друзей и знакомых, требующих внимания, все расширялся. Правда, среди них — все больше неработающих или крепко поддающих, а то и травкой балующихся. Но вот, наконец, есть! Почему бы и нет?! Вполне подходящий кандидат — не пьет, не курит, атлетического сложения, грамотный, характер волевой, иначе не быть ему руководителем автосервиса. Настоящий лидер — не формальный. Со скульптором знаком — даже оказывал ему материальную помощь как молодому художнику. Нужно только зацепиться, найти чего-нибудь. Или найти того, кто обеспечит "находку". Так, следуя привычной логике, вышли на конкурентов, давно давивших на "Автосервис". Эти были попроще — готовы на все, даже на год изолированный Гаврюшин давал им карт-бланш на многие годы вперед.

"Есть! — никогда еще так близко не наклонялись генеральские погоны щеголеватому офицеру, — есть, я это сделаю! — внутри что-то напряглось и сдавило дыхание, жилы на висках напряглись и в налитых кровью глазах всплыла картина унижения, — я буду генералом, и быстрее, чем вы думаете". Это пока был "настоящий майор", который закончил МАИ, и однажды на дружеской пирушке один уважаемый в среде МУРа сыщик сказал ему: "Тебе бы не в МУР, а в КВН, на сцену — там все ваши, больно комично ведешь дела". До сих пор там, где-то глубоко внутри, это жгло его и подстегивало: "Я сделаю это, но не раньше и не позже, а в самый, быть может, значимый день, это и будет подарок к моему тридцатилетию, устрою вам, как теперь говорят, "ток-шоу". Воспоминание о гонораре от тетушки Олбрайт смягчило неприятную картину, давление заметно упало — зелень сыпалась на него тяжелым дождем листопада, устилая пол его кабинета сплошным ковром.

Из документов. Гаврюшин Сергей Николаевич начиная с 10 мая 2000г. более пяти раз приглашался для беседы, затем для допроса в качестве свидетеля, затем в качестве подозреваемого. Однако ни повестки, ни постановления о том, в каком качестве и на основании чего с ним фактически проводят следственные действия, ему так и не вручили. У Гаврюшина берут отпечатки пальцев, пробы крови и т.п. и называют его при этом свидетелем, потом все это, включая отрицательные результаты экспертизы, каким-то образом исчезает. Майор А.И.Гусев, начальник 6-го отдела МУРа, не счел возможным дать соответствующие разъяснения, ссылаясь на то, что в деле, затребованном из ФСБ, результаты экспертизы отсутствуют, и подготовил постановление на новую серию, которая и была проведена. А 10.10.2000 последовало задержание Гаврюшина С.Н. с ребенком (сын 12 лет, которого удерживали более 3-х часов в машине спецназа), с применением особо жестких и опасных способов, не адекватных сложившейся ситуации, так как Гаврюшин на протяжении года добросовестно являлся на все приглашения органов, проводивших дознание, не уклонялся от дачи свидетельских показаний. Таким образом сотрудники службы УФСБ г. Москвы В.И.Марков и А.К.Ковалев и начальник 6-го отдела МУРа А.И.Гусев, утверждает адвокат Гаврюшина, нарушили ряд статей УПК. Проведенный обыск и передача ложной информации в СМИ, а также отрицательные результаты проведенной экспертизы позволяют сделать вывод, что Гаврюшин удерживается в СИЗО без соответствующих на то оснований и в отношении него осуществляется грубый произвол.

Отступление второе. Каким образом в ФСБ из дела исчезли документы, содержащие результаты экспертиз, указывающие на непричастность Гаврюшина к оставленным террористами следам. И почему вообще возникло это "дело", на основании чего? Дело скульптора, по поводу которого в качестве свидетеля приглашался Гаврюшин (Александр работал у него в автосервисе некоторое время), никакого отношения к самому свидетелю не имеет. Не потому ли, что из этого заброшенного бесперспективного дела кто-то решил выдавить масло. Неважно, какими способами. Почему вообще материалы перекочевали в 6-й отдел МУРа, кто и почему их затребовал — "куда конь копытом — туда и рак клешней"? Почему работа ведется с таким напором, нарочито грубо, с нескрываемым нарушением УПК, явно дискредитирующими МУР методами?