Газета Завтра 371 (2 2001) - [6]

Говорят, кого Бог любит, того наказует. Мы были наказаны и начали прозревать. Мы уже понимаем необходимость сильного государства, и больше не верим, что добрые дяди из-за границы оплатят реконструкцию нашего народного хозяйства. Процесс перестройки в наших головах пошел. Мобилизуем мы себя для трудов, появятся условия для преодоления уродств жизни. Люди сами в конце концов творят обстоятельства.

Н.А. Об одном из уродств я хотел бы поговорить с вами отдельно. Есть эксперты, которые уверяют: Россия продает за рубеж газа на 54 миллиарда долларов, а нефти и нефтепродуктов — на 36 миллиардов. Половина этих 90 миллиардов долларов через оффшорные компании уходит на счета лиц, приватизировавших отечественный нефтегазовый бизнес. Какова ваша точка зрения на сей счет — это соответствует действительности? И как вы, губернатор области, где добывается львиная доля российских нефти и газа, считаете: справедливо ли и целесообразно ли будет пересмотреть итоги приватизации наших энергоресурсов?

Л.Р. С тем, сколько доходов от нефти и газа присваивается частными лицами, многие пытаются разобраться, и никто не может. Я — в том числе. В Тюменской области добывается 90 процентов российского газа. Значительная его часть идет на экспорт. Но нигде наша область не значится как административная территория, экспортирующая газ. Газ, как и нефть, у нас производятся, а продаются неизвестно где. И доллары за продажу энергоресурсов с нашей территории на нее не возвращаются. Некоторая их часть поступает в госбюджет, все прочее остается в распоряжении тех, кто продает.

Я несколько лет не вникал в коммерческую деятельность нефтегазового комплекса. После приватизации люди там работают, зарплату получают, ну и пусть будет все, как есть. Главное — отрасль сохранить. Но время шло, и появившаяся у нас шутка: "Сколько на Севере компаний по нефти и газу, столько и должно быть субъектов Российской Федерации" — перестала быть юмором. Когда косвенно, а когда прямо мне начали давать понять, что тюменским северным округам — Ханты-Мансийскому и Ямало-Ненецкому — лучше бы не быть в составе области. Я, как и другие руководители области, прошел Север. Нам не составит большого труда выяснить все, что там происходит. И именно поэтому у нефтегазовых баронов появилось намерение избавиться от всякой зависимости от областной власти. То есть мы еще не начали ставить вопросы: кому принадлежат недра и кому и как должны идти доходы от них, а уже оказалось, что мы навеваем страх. Теперь же, когда нам приходится искать ответы на эти вопросы, в том числе и для того, чтобы объясниться с общественностью, то владельцы компаний на нашем Севере ничего так не желают, как сменить все руководство области.

Контроль за доходами от нефти и газа — это проблема государственная. Устраивает государство и все общество в целом нынешнее постприватизационное распределение доходов — хорошо. Не устраивает — и справедливо и целесообразно будет поставить вопрос о национализации отрасли или ряда компаний. Но на основе закона.

Лично я не был сторонником сплошной приватизации. Но я являюсь и противником сплошной национализации. Это опять ломка всего и вся. Есть более простой и безболезненный способ увеличить долю собственности государства в базовых стратегических отраслях.

В нашей области есть объединение "Тюменьэнерго". У него современные электростанции, новые линии передач, и оно дает восемь процентов российской электроэнергии. Собственник "Тюменьэнерго" на все сто процентов — государство. А находится объединение в составе РАО ЕЭС. Я в свое время пытался сделать "Тюменьэнерго" самостоятельной структурой, но в интересах государства мне пришлось отступить, поскольку вывод нашего энергообъединения из РАО ЕЭС привел бы к тому, что государство бы потеряло в РАО контрольный пакет акций. Как мы видим, государство может терять контроль над жизненно важной для страны собственностью. Но может оно его и приобретать. Сейчас, например, стоимость акций РАО ЕЭС падает, и государству надо бы было их скупить. При благоприятной конъюнктуре через покупку акций государство с выгодой для всех своих граждан могло бы овладеть контрольными пакетами и многих других доходных компаний — в том числе и тех, которые добывают энергоресурсы. Есть смысл государству и возвращать свой контроль за собственностью не только за деньги, но и за долги по налогам.

В советское время страшно было вымолвить слово о необходимости частной собственности в той или иной сфере. Теперь в общественном мнении насаждается прямо противоположная крайность: не смей говорить о пользе государственной собственности. Но во многих развитых странах переход предприятий из частных рук в руки государства и обратно — явление заурядное. Если мы хотим быть страной развитой, то давайте избавляться от идеологических догм и руководствоваться здравым смыслом: сегодня выгодно всем ту или иную частную компанию превратить в государственную, пусть так и будет. Завтра же, напротив, можем какую-то компанию государственную сделать частной, если опять-таки выгодно всем.