Газета Завтра 357 (40 2000) - [28]

Из журнала "Молодая гвардия" Валерий Ганичев был потом переведен в ЦК комсомола заведующим отделом агитации и пропаганды. Ганичев не укладывался в расхожий идейный комсомольский норматив. Известный политолог А.Ципко рассказывал, как в 60-е годы, будучи при Ганичеве инструктором того же отдела агитации и пропаганды и одновременно студентом, он свободно делился своими философскими, вовсе не марксистского толка симпатиями, и никто на него не доносил. А заведующий отделом Ганичев в шутку говорил, что пусть Саша у нас “для развода” остается бердяевцем. Дело, конечно, не в Бердяеве и бердяевцах, а в понимании того, что идеология не может быть закостеневшей, что жизнедеятельность ее зависит от способности преодолевать чуждые ей влияния и утверждать себя в опоре на реальные позитивные силы. Тот же Ципко пишет в той же статье, что государственно-патриотическая "почвенническая" идеология "Молодой гвардии" был альтернативой "перестройке" Горбачева, которая могла предотвратить катастрофу, "удержать страну на рельсах государственного развития".

Но оставим эти "если бы", тем более в устах такого путаника, как Ципко. В данном случае речь идет о том, что такие люди, как Ганичев, и в своем "номенклатурном" положении могли поддержать тех, кто противостоял космополитическому, под видом интернационализма, нашествию. Неравнодушные к судьбе Отечества, сотрудники молодежных изданий всегда могли рассчитывать на его поддержку.

При Ганичеве, когда он стал директором издательства "Молодая гвардия", во многом изменились ориентиры редакций издательства в сторону национально-патриотической тематики, традиционных ценностей русской культуры.

"ЖЗЛ" становится средоточием живых патриотических сил. Было поднято на щит умаляемое ранее величие достигнутого в Советской России (книги об ученых, вышедших из жизни народа организаторах производства, полководцах Великой Отечественной войны). Вместе с тем, впервые был открыт путь к объективному осмыслению культурного наследия, к утверждению духовных сокровищ, без которых немыслима русская культура. Большая заслуга в этом принадлежит заведующему редакцией "ЖЗЛ" Сергею Николаевичу Семанову, историку по образованию. Он объединил вокруг себя идейно, духовно близких ему авторов, сумел увидеть в каждом из них пригодность именно для той темы, которая предлагалась, и вскоре ЖЗЛовские книги, особенно о русских классиках, стали в центре внимания критики, общественного интереса, яростного преследования со стороны русофобской прессы. Буквально годами не давали ей покоя эти открывшиеся шлюзы русского самосознания.

Многим обязана знаменитая серия главному редактору издательства "Молодая гвардия" Тамаре Михайловне Шатуновой, которая могла подписать к печати талантливую книгу, не боясь демагогических обвинений в "антисоциальности". Впоследствии ганичевски-семановские традиции продолжили другие заведующие редакцией "ЖЗЛ" — Юрий Селезнев и Сергей Лыкошин.

На номенклатурном верху, где внедрились оборотни вроде А.Н.Яковлева, Ганичева не жаловали. Сперва вроде "присматривались" к нему, ходили слухи о переводе на "ответственную работу" в ЦК партии, но на этом все и кончалось.

Случилось в то время, что Ганичев попал в подозрительную автомобильную аварию. Обошлось, к счастью, без тяжелых последствий. Помню, как поразило меня известие о второй, вскоре после этого, такой же аварии, когда грузовик, ехавший сзади, долбанул по машине, в которой ехал Ганичев, и он оказался в больнице. Я не думал, что в этом был злой умысел (сам Ганичев отметал разговоры на эту тему), но на меня все это произвело крайне угнетающее впечатление... Была и третья автокатастрофа... странно.

После десятилетней работы в издательстве "Молодая гвардия" Ганичев был назначен в 1978 году главным реактором газеты "Комсомольская правда". Было такой впечатление, что его бросили на съедение стае журналистов, ненавидящих все то, что дорого ему.

Однажды, когда я сидел у Ганичева в кабинете, он показал мне газетную полосу со статьей "Почва". Статья была сугубо сельскохозяйственная, но в самом названии для главного редактора заложен был метафорический смысл: "почвенничество", как бы открывалось "почвенническое направление" газеты, до того славившейся своей антирусскостью. Автор статьи "Почва" Сергей Залыгин писал о величайшей ценности земли, рассуждал о гумусе. Но в нем самом не было никакого гумуса, никакой почвы. Впоследствии его сделали главным редакторам "Нового мира", где он стал пешкой в руках коллектива журнала. Незадолго до смерти он опубликовал в этом журнале статью "Моя демократия", где холуйствует перед своими учителями-"демократами" — А.Сахаровым и С.Ковалевым, подобострастничает перед Горбачевым и Солженицыным. Клеймит народ как главного инициатора террора в стране, называет Сталина "типичным бомжем", не может ему простить того, что он уничтожил "все дореволюционное руководство партией", и т.д.

Оттого, что Ганичев не был способен на такие метаморфозы, его и не ожидала радужная карьера. Наверху не могли допустить, чтобы менялась их "Комсомолка", и через два года Ганичева снимают с работы и переводят в "Роман-газету", где было пять сотрудников, что означало, по сути, устранение его из сферы активной политической жизни.