Газета Завтра 344 (27 2000) - [8]

Александр СИНЦОВ

Николай Анисин НАЕХАЛ РЕВИЗОР...

В казенном доме на Большой Дмитровке в Москве 28 июня состоялась премьера спектакля по мотивам комедии Гоголя "Ревизор". Фрагменты спектакля были показаны по всем телеканалам, и миллионы граждан России вволю могли похохотать над страданиями коллективного городничего наших дней — Совета Федерации.

"Вот смотрите, смотрите, весь мир, все христианство, все смотрите, как одурачен городничий! Дурака ему, дурака, старому подлецу!"

Герой Гоголя "сосульку, тряпку принял за важного человека". Герои спектакля на Большой Дмитровке обмишурились по-иному.

Обратимся к реплике г-на Озерова, члена Совета Федерации из Хабаровска: "Кто, если не мы, здесь сидящие, сделали все для того, чтобы Путин одержал победу уже в первом туре?"

Озеров тащил Путина к власти, Шаймиев с Рахимовым все возможное и невозможное сотворили для его победы на президентских выборах, Лужков в пользу Путина подсюсюкнул, а так называемые "красные губернаторы" в большинстве своем поработали в ходе выборной кампании таким образом, что тьма сторонников Зюганова проголосовала за Путина.

Городничий Антон Антонович Сквозник-Дмухановский хотел увидеть в "сосульке" Хлестакове важного чиновника с секретным предписанием — и увидел. Совет Федерации жаждал заиметь в лице Путина второго Ельцина — и заимел. Антон Антонович сел в лужу, а Совет Федерации, пойдя за новым мешком с шерстью, оказался под угрозой быть самому остриженным.

В "Замечаниях для господ актеров" Гоголь написал о городничем Сквозник-Дмухановском: "Хотя и взяточник, но ведет себя очень солидно, довольно сурьезен". Коллективный городничий в спектакле на Малой Дмитровке 28 июня вел себя не менее солидно и тоже выглядел довольно сурьезно.

Разянский губернатор Любимов с трагически-каменным выражением на лице провозгласил, что закон о новом порядке формирования Совета Федерации — это государственный переворот. Караул! Ликвидируется верхняя палата парламента. Никто из коллег Любимова его не поправил: братец, не вешай публике лапшу на уши. Верхняя палата как была, так и будет. И ты с удовольствием по-прежнему можешь в ней заседать, если с чином губернатора расстанешься. Негоже твоей светлости и областью командовать и состоять в государственном органе, поставленном над инстанциями, которые призваны тебя контролировать.

Вопия о госперевороте, г-н Любимов как бы ратовал не за сохранение своего чина с членством в верхней палате, а за порядок в стране. И все прочие его коллеги как бы не о себе пеклись. "Реформирование Совета Федерации ничего общего не имеет с проблемами тех, кто нас избрал",— уверял г-н Попов, член Совета Федерации из Ростова. "В экономике начался треск, а в государстве эксперимент по госстроительству",— сокрушался г-н Суриков с Алтая. "Расходы на содержание Совета Федерации при новом порядке его формирования возрастут в разы", — рвал на себе волосы чувашский президент Федоров. Короче говоря, все городничие наших дней, все до одного, вели себя не как взяточники, а как написал Гоголь в "Замечаниях для господ актеров" — очень солидно.

Антон Антонович Сквозник-Дмухановский не собственную персону казнил за промашку с Хлестаковым: "Ну что было в этом вертопрахе похожего на ревизора? Ничего не было. Вот просто ни на полмизинца не было похожего — и вдруг все: ревизор! ревизор! Ну кто первый выпустил, что он ревизор? Отвечайте!" Коллективный Антон Антонович в нынешнем Совете Федерации так же не себя пинал за возникшую угрозу быть остриженным. Вот его логика. Путин как политик зачинался в Кремле и там же родился. Он — плоть от плоти Ельцина и должен, подобно Ельцину, входить в положение каждого городничего: "Казенного жалованья не хватает даже на чай и сахар, если ж и были какие взятки, то самая малость: к столу что-нибудь да на пару платья". Путин не мог покуситься на волю-волюшку коллективного городничего, на его никому не подконтрольный статус и парламентскую неприкосновенность. Не Путин дал добро на реформирование Совета Федерации, и не коллективный городничий, который обеспечил победу Путину на выборах, виноват в том, что это реформирование вот-вот может стать реальностью. Новый порядок формирования СФ, по разумению Антона Антоновича с Большой Дмитровки,— это козни окружения Путина и происки авантюристов из Госдумы.

В явлении последнем комедии "Ревизор", как известно, предстает жандарм, который сообщает городничему: "Приехавший по именному повелению из Петербурга чиновник требует вас сей же час к себе". Далее следует немая сцена. Антону Антоновичу нечего сказать настоящему, а не придуманному им ревизору. Спектакль на Большой Дмитровке немой сценой не завершился. Коллективный Антон Антонович хлопнул на сцене дверью в виде вето на ущемляющий его закон и спустился к публике с громом слов, цель которого — попугать Путина, чтобы потом с ним полюбовно договориться.

Николай АНИСИН

Иван Ленцев ПЛАТА ЗА ВЛАСТЬ

История не исчезает, она постоянно возвращается к нам в новом обличье, вновь и вновь разыгрывая свои забытые спектакли.

Как раньше попрекали нас: "совки, в ваших жилах — генетический, взращенный десятилетиями ГУЛАГа страх перед властью" — так теперь уже мы наблюдаем по ТВ и воочию удивительную картину раздрая и животного ужаса. Губернаторы, отборное семя, солнцеподобные, неповоротливые в неге, бесконечно счастливые, плоть от плоти сама власть, демократы первых яростных волн, смысл и назначение либерализма — губернаторы затрепетали. Путин задумал уничтожить губернаторов как класс, и они, почуяв запах собственной крови, заворошились, пустились в бега. Мы дивимся им: их дикому ужасу, их позорным метаниям, их смешным восточным заговорам, их заячьей покорности перед одним сильным человеком. Будто в их искаженные, сдавленные души неведомо как просочились средневековые боярские страхи перед петлей и дыбой Малюты Скуратова. Возможно, так оно и есть. Каких-то четыреста лет — что за срок? За такое время ничего не успевает измениться, и древность не устаревает. Посмотрим, может статься, в новом веке наряду с интернетной реальностью, полетами на Марс и клонированием людей столь же естественными будут массовые аутодафе на площадях в коптящем свету факелоносцев.