Газета Завтра 329 (12 2000) - [28]

В 1985 году страна ждала перемен. Перемен, которые бы ответили на вызов времени. И они, казалось, наступили. Первые три года перестройки у меня как у руководителя области душа пела. Когда в Политбюро ЦК заговорили об ускорении научно-технического прогресса и приняли соответствующие меры, у нас в области все показатели поползли вверх — объективные, подчеркиваю, показатели — по производительности труда, по объемам производства, по зарплате, по капвложениям и строительству жилья. Но в 88-м произошел перевод стрелок, и мы покатились под уклон — вся политика государства оказалась переориентирована и направлена не на решение проблем, а на их забалтывание. Причиной тому, как многие сейчас говорят, стало предательство Горбачева, Яковлева и некоторых других высоких чинов. Предательство было. Но возможным оно стало лишь потому, что весь государственный аппарат, который долго не совершенствовался, утратил надежную связь с большинством граждан. На исходе 80-х он все еще пытался служить интересам большинства. Но делал это непоследовательно. В результате власть захватили проходимцы, которые всю политику подчинили интересам крикливого меньшинства. Сейчас государство вообще отгородилось от народа. Оно развитием страны не управляет, а лишь затыкает дыры, и не зря говорят, что наше правительство — одно большое ведомство по чрезвычайным ситуациям. Главная цель нынешней государственной власти — сохра-нить саму себя. А граждане пусть помаленьку вымирают.

Н.А. "Россия сегодня нуждается в сильной государственной власти". Это слова и.о. президента Путина. О необходимости сильного государства говорит и Зюганов. Два главных претендента на Кремль намерены восстановить в России сильную государственную власть. Но одинаково ли видят они ее предназначение? Чего ради хочет иметь сильное государство Путин, и зачем оно надобно Зюганову?

В.З. Десять последних лет все мы живем за счет накопленного ранее. Десять лет власть только ломает, а не созидает. Продолжительность жизни за эти десять лет сократилась у нас на 11 лет. А продолжительность жизни — это комплексный показатель, зависящий от качества и уровня и питания, и жилья, и медицины, и спорта, и уверенности в завтрашнем дне. Мы теряем советскую систему жизнеобеспечения, иной не строим и, стало быть, можем потерять всю страну как таковую. Это беспокоит всех: и разжиревшее на реформах абсолютное меньшинство, и обнищавшее громадное большинство. Меньшинство хотело бы и впредь, сохраняя наворованное, продолжать паразитировать на распродаже природных богатств России, большинство хочет не просто выжить, но и надеется на улучшение. Меньшинству нужно все сохранить, как есть и, соответственно, ему нужно сильное полицейское государство, которое защищало бы его от иностранных конкурентов и от гнева ограбленного народа. Большинству же сильное государство необходимо как инструмент, обеспечивающий нормальную жизнь. Как говорится, "Боливар не вынесет двоих" — и олигархов, и народ.

Кто выдвинул в президенты Путина? А кто выдвинул Зюганова? Рядовые граждане, у которых не всегда есть деньги на хлеб. И что из этого следует? Зюганову сильное государство нужно для того же, для чего оно нужно большинству.

Н.А. Позвольте еще раз процитировать Путина: "Ключ к возрождению и подъему России находится сегодня в государственно-политической сфере". Допустим на секунду, что Путин, получивший власть из рук прежней элиты, желает на самом деле добиться не ее процветания, а всей страны в целом. В таком случае ему придется перестраивать всю государственную политическую сферу. Но может ли он это сделать, не имея за собой массовой партии?

В.З. Личность во главе власти в нашей стране всегда многое значила — и до Октябрьской революции, и после. Мы умеем влюбляться в правителей — и как же нам приходилось за это расплачиваться!

Я был делегатом 25, 26 и 27 съездов КПСС и мог наблюдать Брежнева и Андропова не только по телевизору. И для меня было совершенно очевидно, что они оба гораздо содержательнее Горбачева, но страна приняла Горбачева на ура. Почему? Он был не только новым генеральным секретарем. Он был другим. Говорит без бумажки — и час говорит, и два. С интеллигенцией общается по-дружески. Критиковать себя позволяет. Вот это да! Через пару лет пустые речи Горбачева стали стране надоедать, через три года — раздражать. Но вначале-то они ей понравились.

Путин отличается от Ельцина. Он тоже другой. Он демонстрирует желанную всем нам политическую волю. Он находит те слова, которые страна хочет услышать. Он не играет в царя, а держится со скромным достоинством. Путин, кажется, нашел тот алгоритм поведения, который импонирует боль-шинству наших граждан. Так что, надо нам влюбиться в него, как мы влюбились в свое время в Горбачева?

Но ведь никто из нас точно не знает, какие планы у Путина. Можно, конечно, допустить, что у него есть намерение отказаться от продолжения прежнего, губительного для страны, социально-экономического курса. Сможет ли он пойти по этому пути? Ведь новый курс невозможен без преодоления сопротивления разбогатевшего, правящего меньшинства и без организованной поддержки обездоленного большинства. Короче говоря, для проведения новой политики нужна опора на массовую политическую силу. Такая сила есть только у Геннадия Андреевича Зюганова.