Газета Завтра 318 (1 2000) - [39]

Голова загудела от безвыходности ситуации. Надо с кем-нибудь посоветоваться. Кроме шофера, советоваться больше не с кем. А почему бы и нет? Юсупов обратился к Бобу, объяснив ситуацию. Боб — старый, тридцатилетний, рыжий с белой грудкой пес — внимательно слушал. Боб включил автопилот, передоверив машину диспетчеру трассы, убрал лапы со штурвала и откинулся на спинку кресла управления. Вынул из бардачка сигару и закурил. Боб успел получить неплохое образование, но стал шофером. К сожалению, собаки учились намного дольше людей и заканчивали среднюю школу только к двадцати годам. Много времени уходило на обучение человеческой речи. На работу и карьеру им оставалось лишь пятнадцать лет, после чего, состарившиеся, они уходили на пенсию. Собаки одними из первых среди животных, после слонов, змей и дельфинов, стали полноправными гражданами Соборной республики наравне с людьми.

Пока старый пес думал, машина приблизилась к Краснограду. С восточной стороны город венчало грандиозное здание Храма Жизни. Освещенный мощнейшими прожекторами, храм сиял сказочным величием. Бирюзовые, усеянные серебряными звездами стены оканчивал громадный золотой купол, на вершине которого сверкало золотое Солнце с расправленными крыльями. Со всех сторон блистали приделы мировых религий с крестами, полумесяцами и драконами. Возвышающийся на холме храм был виден отовсюду. Блеснула излучина Ра-реки, окаймлявшей город и храм, и флаер был ввергнут наземными дипетчерами в водоворот городского движения. В этот час пробок уже не было. Юсупов нарочно задержался в Интернет-зале, чтобы не попасть в час пик, когда все рабочие и служащие разом устремляются с работы в город, закупоривая все пространство над городом.

Сейчас, почти не снижая скорости, можно было мчаться над городом к дому. Быстро достигли площади Спасителя и Двенадцати, над которой сверкал громадный, высотой в четыреста метров, православный крест. Взяли чуть к северу, пронеслись над пантеоном Героев. Снизились до первого эшелона и погрузились в глубину кварталов. Миновали возвышающуюся над домами, ослепляющую разноцветными огнями новогоднюю елку с Дедом Морозом. Достигли Октябрьского проспекта, выпустили шасси, приземлились на бетон и прокатились пару километров по проспекту, свернули на набережную и оказались дома. Остановив машину, Боб повернулся к Кандеру.

— Водяник просто не доверяет людям. Не в обиду вам будет сказано, но люди до сих пор еще не ценят природу по-настоящему, да и себя тоже. Люди любят большие свершения и проекты, не думают о сегодняшнем дне. В этом сегодняшнем дне они часто упускают и день завтрашний. Человечество заботится о биосфере только на уровне государства и идеологии. Каждый человек в отдельности не считает это своим личным делом. Поэтому меры экологической безопасности на заводах часто оказываются неэффективными из-за халатности и безразличия на местах.

Надо отдать стройку в собственность озеру, под ответственность Водяника. Пусть сами строят завод, с условием, что вовремя и в нужном объеме сдадут готовую продукцию. Тогда уж они позаботятся о собственной экологической безопасности. Пусть им дадут людей-специалистов, и все у них получится. Озеро еще и заработает себе на жизнь, и расцветет. Раки и рыбы будут, как все, ходить в театры, летать на машинах, говорить по голографонам, отдыхать на Амазонке. Ведь они, наверное, мечтают об этом. Водяной согласится.

“Как же я сам не догадался”, — подумал Юсупов и с радостью обнял Боба, поцеловав его в черную бусинку носа. Конечно, говорящие рыбы — это похоже на бред, но не бредом ли показалась бы лет пятьдесят назад собака-водитель?

Попрощались, Юсупов вышел из машины, мягко ступив на отапливаемый по случаю зимы зеленый газон и щелкнув овалом двери флаера.

Двор был заполнен людьми и ярко освещен. Некоторые соседи стояли на балконах и даже на крышах старых домов, где крыши были плоскими, а не куполообразными, как у новостроек. Все смотрели в небо, словно в ожидании чуда. Вскоре чудо появилось. Это не была ракета или праздничная иллюминация, это не было голографической мистерией на все небо на сюжет евангельских, ведических или красных мифов. Над двором взвились в сказочном полете шесть настоящих живых голубей. Это отец Кандера устроил свое шоу. В тишине раздался лихой свист, не вязавшийся с внешностью ветхого старика-отца, и голуби, встрепенувшись, залетали по кругу. Отец давно вышел на пенсию. К сожалению, наука и медицина, сумевшие продлить человеческую жизнь до ста — ста пятидесяти лет, не сумели ничего придумать против старости. И вот многие старики жили на пенсии чуть ли не целый век. Старость дает себя знать не болезнями, большинство которых уже изжито, а одиночеством, изжить которое невозможно. Жизнь стремительно уходила вперед, а старики оставались на месте. Часто уже не понимали жизни, теряли контакт с молодыми, надоедали друг другу и оставались один на один с десятилетиями старости. Старик Юсупов нашел себя в голубях. Наверное, дом Юсуповых оставался единственным в городе местом, где можно было увидеть живых летающих голубей. Над техногенным пространством многомиллионного мегаполиса парили белые, как ангелы, птицы. Вскоре представление закончилось. Голуби, раскрыв крылья, слетелись к голубятне на третьем этаже, где дед уже приготовил для них угощение. Зеваки с грустью разошлись по домам, к своим гологравизорам, роботам и электронным игрушкам.