Газета Завтра 317 (52 1999) - [20]

Однако посмотрим на время, посмотрим на историю. Так, хотя бы слегка, не углубляясь. Что мы видим? Христианство было сразу принято в штыки грешным миром. Буквально — в штыки: полилась человеческая кровь уверовавших в Христа, исповедующих Христа перед всем миром. Сколько было мучеников, и каких мужественных! Никакие казни не могли их остановить. Триста лет лилась человеческая кровь. Значит, миру для того, чтобы спастись, нужна была после пролития Божественной крови (Христа Спасителя распяли на кресте) кровь человеческая. Какие муки, с каким трудом входило христианство в мир! Не зря говорится: "Царство Божие достается с трудом". Легкий путь — в ад, в Царство Небесное — трудный.

И все-таки, как бы ни было, через кровавый мрак преступлений начала просвечиваться вифлиемская звезда. Христос родился в Вифлиеме, Рождество Христово занялось полыхающей зарницей в небе, и дары мудрецов, пришедших по звезде ко Христу, проявили свое озарение.

Вселенские соборы — это не человеческая мудрость, которая "юродство перед Богом", а Божественная мудрость, которую, в свою очередь, юродством считает объюродевший мир. Христианские истины входят в человеческое сознание, люди начинают жить церковной жизнью, приблизительно по такой формуле: в главном — единство, во второстепенном — свобода мнений, и во всем — любовь. Кажется, простая формула. В главном — единство. То есть вере в Бога, в Его вочеловечение, в Его страдания за нас, грешных, и в Его Воскресение, которое нужно для нас. Ибо Бог умереть не может. Хотя объюродевшие мертвецы и говорят: смерть богов. Но это смерть не Бога, а богов-идолов. Истину мы должны принять свободно, а так как мы свободу часто путаем с произволом, то получается ересь. Ересь — это произвол в главном, в то время как свобода мнений возможна лишь во второстепенном. И это свобода обязательно должна быть, здесь принуждение невозможно, тут не может быть принуждения. Но люди, великие путаники, поставили главное на место второстепенного. Но и это было бы полбеды, если бы мы имели ту любовь, которую принес Христос на землю. Любить Бога "всем сердцем и всем помышлением своим, и ближнего, как самого себя".

Кто нам ближний, мы тоже путаем, даже до того, что убивая исповедников Христовых, думаем, что тем самым приносим жертву Богу. Но для Бога человеком жертвовать нельзя, только идолы требуют человеческих жертв. Так некогда на Руси язычники требовали смерти для сыновей у христианина отца.

Каждый думает, что истина только у него, а другой — еретик. Ересь наша — это самомнение от греховной жизни, это наша ненависть друг к другу.

Мы, христиане, разделились, и в этом делении ненавидим друг друга, но кто из нас еретик, определить не можем. А еретик — это именно тот, кто ненавидит брата своего. И все наше стояние в вере, вся свобода идет насмарку, потому что нет любви. А раз нет любви, то через все второе тысячелетие проносится разрушительный революционный шквал. И как ни обидно, в первую очередь он захватил Россию. Не будем вспоминать кровавых побоищ, но это, как ни странно, от них в итоге наступает прозрение. Запад, который выносил, вынянчил революцию, все-таки ее отбросил, думая, что этим спасся. Но золото хуже революции. "Все мое, — сказало злато, все мое, — сказал булат". Так и препираются до сего дня. Запад выставляет золото, Россия — булат. Но что же на самом деле лучше? Вернее, что спасительнее? Христос говорит: не можете служить Богу и Мамоне. Запад захотел соединить и то и то, и получилась "мерзость запустения". Мы в России, испытывая трудности от "булата", завидовали Западу: вот там жизнь так жизнь. А что у нас: всюду притеснения, кровь. А вспомним-ка притеснения и кровь первых веков христианства, когда христианская истина только входила в человеческие души. А что "золото"? Золото Запада — это бездуховность, растление душ. Такого открытого наглого преступления не было при господстве "булата". Что лучше — встает вопрос — "золото" или "булат"? Золото — это сплошной обман, булат требует самоотверженности, мужества, хотя и много крови. История греховного мира не обходится без крови. Кровь, с одной стороны, преступление, с другой — прозрение ("что ты делаешь, зачем убиваешь брата?"). Коммунисты-ревоционеры в России прозрели, потянулись ко Христу, а Запад только обманывает: можно ли верить коммунистам, а может быть, они хотят приспособиться? Все ставится под подозрение. "О, если б ты был холоден или горяч!.." Холод, допустим, коммунисты, жар — верующие. Теплохладность — страшнее всего. Ни вера, ни неверие — безразличие ко всему. Все спутали теперь, не понять: где право, где лево, где ложь, где правда — все обман. В Апокалипсисе прямо сказано: извергну тебя!..

МЫ СТОИМ в преддверии третьего тысячелетия, чем оно ознаменуется? Что бы ни происходило в мире, ничего без попущения Божьего не бывает. Вы думаете перестройку затеяли Горбачев и Ельцин? Они только слепые исполнители, они лишь исполнители воли Запада, а Запад — вечный противник России. И перестройка не от них, ее попустил Бог. Это осуществление Его Божественного промысла, раскрывающего нам глаза на правду жизни. Мы должны осмыслить и сделать выводы из происходившего в первом и втором тысячелетии. Третье тысячелетие пройдет под знаком такого осмысления: для чего все это было, в чем наше спасение? Особенно остро должны прозвучать евангельские слова: "весь мир приобретешь, душе повредишь — ничто есть". Богатство — пища для червей, и только... Не хлебом единым будет жив человек.