Газета Завтра 317 (52 1999) - [17]

Но людям деваться-то некуда. До Выборга доехать — полчаса, до Питера — два с половиной, да там и для своих работы нет. Поэтому рабочие будут держаться стойко, до последнего. Главное в том, что они почувствовали свои силы, что они могут дать отпор, защитить свои права и интересы. До них, наконец, дошло, что такое — классовая борьба. Дошло не через голову, а через желудки — детей-то кормить надо, надо им дать образование и гарантии достойной жизни.

Кстати, больше всего поразила меня в Советске ситуация в гостинице (хорошая гостиница, тоже финны строили). Так там в вестибюле постоянно вьются девочки 15-17 лет. Оказывается, граница рядом, и финны приезжают сюда как в Таиланд какой-нибудь: за сексуальными услугами. Гостиница — это для нас дорого 10 долларов, а для них — дешевле грибов. Девочки продаются им за ту же десятку, водки дешевой море — чего не погулять-то белым господам? И вот с этим примириться нельзя. Такое "опускание" нашего народа "демократам" не простится никогда — при любых исходах голосований, референдумов и прочих фальсифицированных волеизъявлений.

А "Тайфун" и прочее — это прямая дорога к нынешней питерской команде в Москве (Путин, Чубайс), потому что уж больно смело тюремные спецназовцы на ЦБК действовали, пускали в ход оружие, хотели урок дать, напугать, как нас пугали в 93-м, чтобы не поднимали головы. Но в Советске рабочие отбились — с помощью физической силы. У них там до сих пор в цехах стоят палки, трубы металлические — они готовы в любой момент постоять за себя.

Но все-таки рабочие ЦБК устали от непрерывного конфликта, перешедшего в такую осадно-блокадную фазу. Они остро нуждались и в моральной, и материальной поддержке. Эта конференция была прежде всего способом оказать такую поддержку. В конференции с правом решающего голоса участвовали представители 68 предприятий из 18 регионов России. Тон там задавали представители РКРП, которые очень активно участвовали во всех событиях, внесли руководителей профкома в свои избирательные списки и во всех вопросах стремились провести свою линию.

В первый день конференции это ощущалось не так сильно, разговор был, что называется, по делу. Выступали представители разных регионов, делились опытом, рассказывали о своих делах. Один товарищ из Краснодарского края хорошо объяснял, как они там живут при "батьке" Кондратенко, как работает его "Отечество". Получается, что там чуть ли не Советская власть. Поверить хочется, но трудно — "рыночные отношения" проникли очень глубоко. Во всяком случае, когда наши юристы и аудиторы изъявили желание проконсультировать управление комбината, руководство категорически отказало — "коммерческая тайна"! Спорить мы не стали.

А на второй день уже возникли открытые конфликты. Прежде всего — по принципу членства в совете трудовых коллективов (СТК) России. Наше недоумение вызвало ясно обозначившееся стремление руководства конференции отсечь рабочие коллективы не только от партийных (КПРФ — вообще ими не воспринималось), но и от других рабочих организаций. Линия РКРП, которая в конце концов и победила, заключалась в том, чтобы шло прямое членство каждого предприятия, а не через региональные, республиканские, краевые и областные советы. Их записали в "липовые бюрократические конторы", а их представителей на конференции лишили права решающего голоса. Ход лидеров РКРП понятен: они боятся потерять контроль за нужной для них рабочей организацией. Ведь у РКРП не слишком сильные позиции в других регионах, и если к ним придут региональные организации, особенно реально действующие, как, например, в Воронеже, Краснодаре или Москве, то надежно возглавить их не удастся. Но без региональных рабочих организаций у большинства трудовых коллективов просто не хватит средств приезжать в новый центр или даже поддерживать с ним постоянную связь. Они будут зависеть от руководства этого "центрального" СТК, а потому центру будет легче и намного проще выступать от их имени, а также контролировать их деятельность.

Но все эти частные политические интрижки, на мой взгляд — дело второстепенное. Были у нас в истории и зубатовские профсоюзы, были и провокаторы, типа Романа Малиновского, был и поп Гапон — а кончилось дело Октябрем. У хода событий — своя логика. Взять хотя бы тех же шахтеров, которые приехали из Воркуты, касками стучали у Горбатого моста. Ведь очень быстро выяснилось, кто и зачем эту акцию организовал с помощью независимого шахтерского профсоюза. Стратегия шахтерских лидеров, которые привезли пикетчиков в столицу, понять можно: жизнь в стране нелегкая, и возможность заработать на бедах товарищей упускать не хотелось.

Они тоже пытались удержать своих шахтеров от любых контактов с москвичами, дескать — или зарплата, или Ельцина долой, и ничего, кроме этого. Но ведь большая часть шахтеров — это очень дельные, хорошо образованные и расчетливые люди, которые привыкли рисковать своей жизнью. И когда они шли валить советскую систему — они точно знали, почему и за что идут. Точно так же и на Ельцина приехали надавить — кто за деньги, кто действительно за зарплату. Ну, вернули они Березовского в "семью", что-то подбросили им на жизнь — а дальше что? Ведь у многих шахтеров только здесь глаза открылись на все, происходящее в стране. Мы ведь им тоже сначала только воду, продукты и лекарства приносили, от рабочих — рабочим, потом быт им налаживали, и цеховая заскорузлость с них потихоньку начала сходить. Начали задумываться дальше. Начали сами выходить на контакты. И мы связь с Воркутой до сих пор не теряем. Почти постоянно кто-то из их представителей находится в Москве, пользуется нашими возможностями. Рабочая солидарность — это не высокопарные слова, а нормальное ежедневное взаимодействие, в котором возникает и доверие друг к другу, и "чувство локтя", где рано или поздно всему устанавливается истинная цена.