Газета Завтра 311 (46 1999) - [38]

Великороссийский Вавилон

Староверы-странники радикальнее других воспринимают произошедшее. Триумф зла в России и в мире абсолютен. Церковь может быть только бегствующей, только скитальческой, только скрытнической. Так рождается учение о Беловодье, о “блуждающей Москве”, о параллельной Родине, что не только не тождественно, но обратно тому “Вавилону”, который воцарился в официальной, “кадровой” России.

Бегуны распознают часть т.н. “расчлененного антихриста” в Петре Первом, находят его знаки в календаре, на государственных бумагах, на монетах и на бумажных купюрах. Они жгут паспорта, бегут от российского Вавилона прочь — к тайным пустынным, почти не существующим в материальном мире, норам Беловодья, к удалившемуся в леса, пылающему Третьему Риму. Они мучат и жгут себя, отдают перстное — перстному, подгившее — гниению; скрывают от жалящей обезумевшей скотины омертвелой апостасийной государственности дрожащую лучину исконности и истинности.

Сакральная география бегунов предполагает, что древнее зло теперь раскатало свое присутствие повсюду, сломав последние печати. От него уже нигде не скрыться, никуда не деться. Его парализующая хватка давит взыскующий спасения дух человека повсюду. Бегуны видят мир как пространство воцарения “духовного антихриста”. Его следы повсюду, он наложил свою смоляную тягучую тень на чиновников и обывателей, на знать и на простолюдинов, на попов и беснующихся сектантов, на дела людей, на их инстинкты, на их мысли. Он отравил своим дыханием реки и озера, сделав проблематичным, непростым даже последнее таинство, которое осталось у согласа странников — таинство святого крещения.

Люди?

И противопоставить этому ничего. Так бегуны дошли до признания добродетелью поста до смерти, добровольную красную смерть от шелковой подушки, смертельный дикий труд против всех сил и возможностей, скитания и пытки от властей. Духовный антихрист не шутки. По мере расширения его вотчины в бытии сокращается пространство света человеческой души. Иерархии зла страшно описаны в базовом религиозном тексте странников “Цветнике” старца Евфимия — основателя этого толка. Люди, которые нас окружают теперь, уже нелюди, учит старец. Это “иконы сатанины”,”телеса демонские” и “трупы мертвые”. Вот что с ними сделал духовный антихрист: извратил он, окаянный сын погибели, саму природу человека, пришедшего в мир в тяжкие последние времена. “Духовные” — иконы сатанины” — учат вроде бы добру, а под митрами рога прячут, заставляют кланяться “иному богу” (новообрядческое написание “Иисус” через два “и” понималось староверами как “ин Icуc”, то есть “другой Iсус”, не “наш”, не подлинный, первый Iсус, а его черный никониянский адский двойник), креститься бессмысленной еретической щепотью, на просфорах метят “латинский крыж”... Все это латынско-папежские новины, защищать которые может только “сатана” с Запада.

“Телеса демонские” суть дворяне, аристократия. Выполняют они отчужденную волю богооставленного Государства, лишь пародирующего святость Московской Руси. Они — псы Вавилона, движимые конформизмом, растленные темным духом Санкт-Петербургского космополитического уклада. “Скобленые рожи”, “инородцы”, “шуты”... Импортный антирусский класс деспотичных романовских надсмотрщиков над оживленными суррогатом жизни сынами могил.

А внизу под этими адскими сущностями бродят “трупы мертвые”, обычные русские люди, не способные на “диакрисис”, “различение духов”, покорно принявшие обвалившееся на них зло, бессловесно податливые адским иерархиям послераскольной Руси. Почему они “мертвы”? Почему они “трупы”? Потому, что жизнь человеческой души как раз и проявляется в том, что человек бежит от зла к добру и свету, несмотря на внешние обстоятельства, в том, что она распознает “духовную тьму” под ветхими ризами материи и отвращается от нее. А если прибежища нет и идти некуда, то бросается живая душа в никуда, прочь, лишь бы прочь, прочь от самовлюбленного самодовольного мертвого мрака, хоть в смерть, хоть в пытки, хоть в небытие. Прочь. Пусто и мертво в России. И никого нет, хотя повсюду “люди”... Какие люди, теперь понятно, старец Евфимий нам это внятно и убедительно разъяснил. “Иконы сатанины, телеса демонские, да трупы мертвые”... Люди...

Бегуны давным-давно ничему и никому не удивляются: ни войнам, ни голоду, ни произволу властей, ни революции, ни Советской власти, ни разрушению церквей, ни перестройке, ни ваучерам. Обманный ваучер откровенного рыжего беса для них ничем не ценней романовских “пашпортов” с двуглавым орлом — тоже, согласно бегунам, символом духовного антихриста. О ваучерах и прочих подлогах хвостатых младореформаторов написал инокине Евстомии спокойным полууставом специальное послание современный бегунский авторитет — можаевец Федулыч.

У бегунов свои бумаги и свои печати — их выдают архангелы, в них указано лишь место в раю и страшные пытки, отведенные на этом свете. Паспорта горнего избранничества и дольнего мученичества.

Все в тобi!

Но есть у бегунов поговорка, в которой отражается героическое, титаническое величие человеческого духа в самые страшные, в самые темные, в самые невыносимые времена. “Все в тобi!” Так на русский народный лад формулировали наставники страннического согласа величайшую истину подлинно духовных культур, наследниц золотых доантихристовых эпох.