Газета Завтра 311 (46 1999) - [14]

в сети.

Владислав Шурыгин МАРОДЕРЫ

НЕ НАМИ ЗАМЕЧЕНО: никогда не проигрывают войн только мародеры и маркитанты. Эти две, с позволения сказать, "бизнесгруппы" даже после самых неудачных войн всегда остаются в прибытке. Потому как перед боем генералы, не скупясь, "на все" закупают порох и пули, а солдаты пропивают последний рубль, ну а уж после боя поле битвы всегда принадлежит мародерам.

Сегодня Россия ведет очередную (вторую после развала СССР) кавказскую войну. Вновь телевизионные экраны забиты видами стреляющих танков, штурмующих укрепления вертолетов, трупами убитых боевиков и интервью генералов. Ни в коем случае не ставя под сомнение цели этой войны, а за прошедшие после предыдущей войны три года мы убедились, что "мирно сосуществовать" с бандитским анклавом невозможно, зададимся вопросом: кто же пожнет лавры этой войны?

Да, пока мы давим боевиков, тесним их в горы. Но так было и в прошлую войну. Мы давили и гнали боевиков. А потом были бесконечные перемирия, вновь бои и, наконец, августовская драма Грозного, завершившаяся позорным для России Хасавюртом. Кто сегодня может дать гарантии того, что вновь за спиной армии не будет предательства? К тому же, впереди у России весьма драматичное и сложное время сначала думских, а потом и президентских выборов, когда удачные или неудачные боевые действия в Чечне станут едва ли не основными козырями в политической борьбе.

В связи со всем этим и хочется задаться вопросом: кому же достанется поле этой битвы? Кто при любом исходе этой войны не останется в проигрыше?

ЧТОБЫ ЛУЧШЕ ПОНЯТЬ механизм этой войны, мы должны проанализировать предыдущую. Прошлую чеченскую войну 1994-1996 годов Россия проиграла. Но до сих пор нет ответа на вопрос, а кто же нас, собственно говоря, победил?

Если беспристрастно исследовать ход чеченской кампании, то почти сразу бросается в глаза весьма очевидный факт — за почти два года войны мы можем по пальцам посчитать те боевые эпизоды, которые можно так или иначе трактовать как победы сепаратистов. По сути, их шесть: это разгром в первые дни января 1995 года войсковой колонны, вошедшей в Грозный, захват террористами Басаева больницы в Буденновске, аналогичная операция Радуева в Кизляре, разгром в засаде колонны 245-го полка в апреле 1996 года, штурм Грозного в марте 1996 и, соответственно, аналогичный штурм в августе. В остальное время инициатива твердо находилась в руках федералов, более того, трижды — в марте 1995 года, в июле 1995 года и в мае 1996 года — дудаевцы находились на грани полного разгрома, и только очень "вовремя" зачинаемые переговоры и перемирия спасали их от этого.

Не вдаваясь в подробности ведения войны, не обеляя федеральное командование, которое не раз и не два действовало бездарно, шаблонно и самонадеянно, отмечу, что 80 процентов боевых действий со стороны федеральных сил были наступательными. Чеченцы несли весьма ощутимые потери как в живой силе, так и в технике, потеряли за эти месяцы, только по перехваченным докладам полевых командиров и секретным приказам, сто процентов боевой техники и артиллерии. Всю авиацию (а это более ста самолетов) и более девятнадцати тысяч человек убитыми. Это только "регулярных войск". Уничтоженных "иррегулярных боевиков" никто вообще не считал. В мартовско-майских боях 1996 г. чеченцы потеряли все свои опорные пункты и базы. Имели большой дефицит боеприпасов и вооружения. Более того, из секретного приказа Масхадова следовало, что из-за уклонения от службы (проще говоря, эмиграции из Чечни активного мужского населения) создалось катастрофическое положение с пополнением отрядов добровольцами, что предполагалось компенсировать вербовкой добровольцев из диаспор в странах СНГ и за рубежом, а также привлечением наемников, прежде всего из Украины, Прибалтики, Азербайджана и Афганистана.

Наши потери за это время составили около четырех с половиной тысяч убитых солдат и офицеров. Но в то же время все эти месяцы у российского обывателя создавалось постоянное ощущение того, что Россия полностью проигрывает в этой войне. И здесь мы подходим к самому необъяснимому факту этих месяцев — факту того, что ряд телевизионных программ, газет, радиостанций все эти месяцы вели практически прочеченскую, антироссийскую и антирусскую пропаганду. И особая роль в этой информационной войне принадлежит телекомпании известного банкира и медиамагната В. Гусинского НТВ.

Практически именно сформированное в России усилиями НТВ и ему подобных СМИ антивоенное, антиармейское, сочувственное чеченцам общественное мнение можно смело назвать одной из основных причин нашего поражения в Чечне.

В июле-августе 1996 года отделом психологических операций ГРУ было проведено исследование информационного вещания НТВ. И вот что выяснилось. В среднем чеченская тематика занимала в программах НТВ от 10 до 18 минут на информационный выпуск, и до 80 процентов всех видеосъемок непосредственно боевых действий велось... со стороны чеченских боевиков или использовались пленки, снятые на стороне сепаратистов. Оставшиеся 20 процентов НТВ обычно делило между съемками разрушений, обычно приписываемых армии, интервьюировании местных жителей-чеченцев, "страдающих от русской агрессии", или же комментариями своих тележурналистов, в лучшем случае на фоне российских позиций, но чаще у сгоревшей российской техники.