Газета Завтра 304 (39 1999) - [31]

Сколько шума было вокруг продажи земли: разрешить, не разрешить! А ведь ее уже давно продают. Те паи, которые получили колхозники, выйдя из колхозов, моментально оказались распроданными под дачи. Не нужна мужику земля. Что он нынче с ней будет делать?

Фермеры, в большинстве своем, тоже разочаровались в намерениях правительства опереться на частный сектор. По официальным данным, совсем недавно в стране было 300 тысяч фермерских подворий, в их распоряжении — 12% сельхозугодий и 6% пашни, а отдача незначительная: 1,9% валового производства сельхозпродукции. А кто согласится работать в таких жутких экономических условиях, в которых оказались и фермеры, и колхозники? Во всех странах сельхозпроизводство дотируется государством: в США — на 50%, Франции, Германии — на 60%, Голландии — 70%. У нас на бумаге дотации на молоко и мясо (мизерные) тоже существуют, но их не выплачивают.

В Шаховской мне показали директивное письмо из администрации президента Российской Федерации, подписанное небезызвестным "межрегиональщиком" Филипповым. В течение месяца или двух он предписывал распустить все колхозы и совхозы и на базе их создать небольшие кооперативы. Кое-кто растерялся, подчинился приказу. В результате — ни коров, ни ферм, ничего в хозяйствах не осталось.

Преклоняюсь перед крепкими мужиками, истинными радетелями земли русской, которые не побоялись тогда угроз и воспротивилась распродаже земли, техники и вообще развалу коллективных хозяйств. В их числе директор госплемзавода "Ачкасово" Воскресенского района Московской области Николай Игнатьевич Куденков.

Нынешним летом, когда в "Ачкасове" убирали озимую пшеницу, я приехал к Куденкову и удивился намолотам: двадцать два-двадцать пять центнеров зерна с гектара! Спрашиваю директора:

— Как удалось в такую засуху вырастить приличный урожай?

— Вставали пораньше и ложились спать попозже, — улыбнулся он в ответ. — А если говорить серьезно, то дали земле все, что должны были дать. У нас тысяча семьсот коров, а с телятами — вдвое больше. Вывезли на поля навоза не менее, чем по сорок тонн на гектар. Так деды учили, так из века в век русский крестьянин поступал. Не надо ничего нового выдумывать. Вот земля и отозвалась на заботу.

Выходит, все же не получилось у тех, кто задумывал разорить сельскохозяйственное производство в России, осуществить до конца свои планы. То, что такие намерения действительно были,— у меня нет никакого сомнения. Голодный народ сломить нетрудно — вот к чему стремились западные стратеги, обкладывая русскую деревню со всех сторон: вбрасывали по демпинговым ценам мясо, зерно, молочные и другие продукты, с помощью агентов влияния в российском правительстве взвинчивали цены на горючее, технику, запасные части к комбайнам и тракторам, не раз обваливали финансовый рынок, лишая хозяйства оборотных средств. Словом, душили, как могли. Но не предполагали, что крестьяне согласятся пахать и сеять... даром, не спрашивая зарплату — лишь бы сохранить за собой рабочие места. Любой нормальный человек понимал: долго так продолжаться не может... Пьяниц и бездельников из хозяйств уволили — и сейчас там, где сумели сохранить фермы, гаражи, другие постройки, начинают увеличивать производство мяса, молока, зерна, овощей. Покупатели в магазинах охотнее берут отечественные продукты — наелись "сникерсов" и "чипсов", красочными обертками уже никого не заманишь. Однако быстро удовлетворить спрос вряд ли удастся: нужны колоссальные средства, чтобы реанимировать наше село. Таких денег у правительства нет, бюджет России — всего 20 миллиардов долларов. Но поражает спокойствие высокопоставленных чиновников из российского правительства.

В насмешку над крестьянами управлять деревней в разные годы ставили людей, которым, по сути, безразлично было сельское хозяйство. Ну а с приходом к власти Ельцина на деревню вообще плюнули: полностью переориентировались на закупки импортного продовольствия. Какой вред это нанесло отечественному сельскохозяйственному производству — известно всем. Теперь нашему мужику придется вновь надрывать живот, чтобы исправлять очередную "ошибку".

...Совсем недавно я опять встретил того самого колхозника, Петра Угарова, и не мог не полюбопытствовать: как складывается у него "бизнес"?

— Ты гробы, что ли, имеешь в виду? — переспросил он, хмурясь.

— Ага.

— Худо дело, брат. Не успели развернуться — накатила мафия: отстегивай, дескать, нашу долю... Поняли, что убьют, если не будем платить. Бросили и помещение, и станок, и пиломатериалы. Ну их к лешему с этим бизнесом!

— На что же живешь? — спросил я его.

— Плотничаю на дачах, так спокойнее. Много ли одному надо?

— Почему одному? У тебя же семья...

Он стиснул зубы и не в силах сдержать слез вымолвил:

— Жена умерла... Не успел ее похоронить — еще одно горе: погиб в армии внук. Что случилось? Никто не объяснил толком. Не могу понять: за что же такая кара?

Жаль мне было этого мужика. Жизнь прожита, а на душе — пусто. Сколько таких по России-матушке? Запутавшихся, изверившихся, выбившихся из сил. Похожая судьба уготована и их детям, если не одумаются и не начнут жить по-человечески. Русскому крестьянину отрываться от земли — равносильно тому, что поставить крест на собственной могиле, а заодно и похоронить свое Отечество.