Газета Завтра 302 (37 1999) - [13]

А первым среди равных оказался именно тринадцатый. Слышал, его даже “Брестской крепостью” называли.

Слава батальону — одна. Хорошо дрался на блокпостах, в составе штурмовых отрядов и групп прикрытия. Закончил войну с минимальными потерями. “Брестская” на Сунже пусть будет одним из символов его ратной доблести — его и разведывательно-штурмовой роты, группы спецназа бригады, ярославского ОМОНа. Волею судьбы бойцы нескольких подразделений, выполнявших разные задачи, оказались на укрепленном пятачке у моста. Рассказывает рядовой Алексей Макаренко: “Из нашего первого “бата” на “блоке” к началу заварухи, 6 августа, было двадцать человек. Плюс отделение омоновцев. Командир поста, офицер, заболел, временно исполнять его обязанности назначили контрактника — старшину роты Косарева Павла. “Блок” был хорошо укреплен, с наскоку не возьмешь, запас продуктов и воды на несколько дней, пять БК, настроение нормалек, твердая уверенность: навалятся “волки” — отобьемся.

Обстрел начался в семь утра. Мы с ответом не задержались, пошла у нас война. Где-то к часу дня подъехали разведчики и спецназовцы на двух поврежденных бэтрах. Шестнадцать бойцов, почти все ранены. На пацанов было страшно смотреть. Вырвались из засады, потеряли убитыми больше двадцати товарищей. Там и командир разведбата остался. Сильно по нему убивались — мировой был комбат. Страдали, плакали, что погибших не смогли вытащить из-под огня. Молотиловка, говорили, была жуткая. Полку нашего, значит, прибыло. Числа десятого приютили еще группу армейцев, прорвавшуюся на танке и двух БМП по главе со старлеем, у них было восемь “двухсотых” и несколько “трехсотых”. С одной стороны — подмога, а с другой — обуза. Погибших хоронить надо. Раненым оказывать помощь, а у нас своих полно. И лишние рты. Хорошо, у омоновцев был НЗ — два мешка муки и бутыль подсолнечного масла. Кое-как лепешками перебивались. А вот с водой — беда. Экономили, как могли, и все равно на всех не хватало.

Пробовали к нам прорваться из бригады — раз, другой, третий. Ни хрена не получилось. Очень плотно нас “духи” заблокировали. В жаркие минуты запрашиваем по рации помощь, вызывая на себя минометный огонь. Здорово выручали батарейцы. Ювелирно работали, “огурцы” ложились точно по периметру поста, отсекая атакующих бандитов.

До нохчей, наконец, дошло, что без тяжелой артиллерии выкурить нас не удастся, и зачастили ихние парламентеры. Сдаваться не предлагаем, выпустим с оружием, то да се... Мы посовещались между собой и решили: пошли они, суки, на... У нас танчик, три бээмпэшки, два бэтра, патронов навалом. Умрем, но с поста не уйдем.

Долбимся дальше. Так бы оно и ничего, терпимо. Раненые только совсем плохие. Самый тяжелый — Дима Сашин, боец из ГСН разведбата. Руку надо срочно ампутировать, иначе умрет от гангрены. Проблема — как? Ни хирургических инструментов, ни обезболивающих препаратов. Есть только водка, выпросили у беженцев, раны обрабатывать. “Будем делать операцию подручными средствами”, — сказал наш санинструктор рядовой Фаиз Юртбаков. Наточил саперную лопату, заставил Сашина выпить бутылку водки. И отрубил ему руку по самое плечо. “Поплывший” Димка и опомниться не успел, только застонал, когда ему кость дробили. Спас пацана док... Через несколько дней начался вывоз раненых. А после короткой передышки пошла война по новой. Обстрелы, угрозы. Но пока у нас оставались силы и боеприпасы, бандиты не имели никаких шансов прорваться на КПП. Отбивались плотно. За время обороны непосредственно на КПП потеряли только одного солдата, 19 августа от снайперской пули погиб оператор-наводчик БМП Костя Казаркин...”

Сегодня мы уже можем говорить о том, что очередной "освободительный поход" чеченских боевиков Хаттаба и Басаева провалился. Взяты штурмом главные дагестанские базы ваххабизма — горные села-крепости Карамахи и Чабанмахи. Все попытки боевиков прорваться к осажденным и деблокировать карамахинскую группировку отбиты с большими потерями для басаевцев. Практически рассеяна и уничтожена чеченская группировка, пытавшаяся захватить Хасавюрт. Чеченским боевикам нанесено тяжелое поражение. За полтора месяца беспрерывных боев чеченцы и дагестанские ваххабиты потеряли почти полторы тысячи человек убитыми, более двух с половиной тысяч ранеными и около двухсот боевиков было задержано или попало в плен. План "экспорта" на дагестанскую территорию "исламистской революции" и провозглашения здесь "исламской ваххабитской республики" провалился. Чеченцы были вынуждены откатиться в Чечню. Но победа эта далась дорогой ценой. Россия потеряла в этих боях сто пятьдесят семь своих солдат, офицеров и сотрудников МВД. Больше пятисот человек ранено, двадцать пропало без вести. В ходе боев мы потеряли три вертолета, штурмовик, пять танков и больше тридцати единиц бронетехники. Еще около пятидесяти человек погибло из состава дагестанского ополчения. Вечная слава героям!

Итак, первый этап очередной кавказской войны остался за Россией. Мы выстояли. Но можем ли мы сегодня почивать на лаврах? По разным подсчетам, под ружьем в Чечне остается от пяти до семи тысяч отлично подготовленных профессиональных боевиков, еще около пяти тысяч боевиков числится в различного рода "диких" отрядах, всегда готовых за деньги воевать под любыми знаменами. Это целая террористическая армия. Причем армия, обозленная неудачами и потерями, жаждущая реванша и денег. Сегодняшние взрывы в Москве и других крупных городах — это лишь "артподготовка" боевиков перед новым походом. Определены и цели. Чеченская разведка замечена в Кизляре и его окрестностях, на границе Осетии и Ингушетии, в Ставрополье.