Газета Завтра 298 (33 1999) - [9]

Не угодил Лужкову, который заявил: "Отставка Степашина — это абсурд власти".

Не угодил любимцу Запада Явлинскому, который в новом витке кадровой чехарды узрел лишь "безумный стиль президента".

Не угодил и богатым дядюшкам на Западе, которые о выделении кредитов и реструктуризации долгов договорились со Степашиным и от него ожидали выполнения договоренностей.

Все, жадною толпой стоящие у трона Ельцина, заинтересованности в отставке Степашина и назначении в премьеры Путина не имели. Никакой подковерной борьбой в Кремле нынешнюю замену главы правительства объяснить, похоже, нельзя. Ельцин принял решение вопреки пожеланиям всех былых фаворитов. Значит ли это, что в его окружении отныне не будет места разным группам влияния и что он откажется от тактики сдержек и противовесов между ними и начнет властвовать совершенно по-иному?

Обратимся к цитате Ельцина, переданной в информагентства его пресс-секретарем Якушкиным: "На текущем этапе стране нужен политик новой формации. Путин — политик нового типа, сформировавшийся в последние десятилетия".

Если в первом предложении слово "страна" заменить на слова "семья Ельцина", то сказанное в нем будет чистой правдой. На текущем этапе самому Ельцину, его чадам и домочадцам действительно нужен на посту премьер-министра политик новой формации. Не тот, с которым можно наслаждаться властью и прилагающимися к ней благами, а тот, который избавит от наказания за бездарное и преступное использование власти и гарантирует сохранение нажитых капиталов.

Такую роль для семьи Ельцина не могут выполнить ни Гайдар с Черномырдиным, ни Чубайс с Немцовым, ни Кириенко с Березовским. Им в первую очередь надо думать о том, как самим застращать. Гарантом будущего "семьи" мог бы стать имеющий неподмоченную репутацию Примаков. Но у него не было резона брать обязательства перед ней. Получив премьерство, он наведывался в Кремль с кукишем в кармане и тем самым предопределил свою отставку.

Степашин в отличие от Примакова всей своей карьерой был обязан Ельцину. Ельцин подполковника Степашина произвел в генерал-лейтенанты и назначил руководить Ленинградским КГБ в 91-м. Ельцин спустя три года одарил его главным постом на Лубянке и после конфликта в Буденновске приютил в аппарате правительства. Ельцин же вернул Степашина из политического небытия, сделав его сначала министром юстиции, а потом первым милиционером страны.

В лице Степашина семья увидела политика преданного и надеялась увидеть в нем политика сильного. Но обманулась в надеждах. На текущем этапе "семье" нужен премьер-министр, способный врезать по физиономии хищной команде Лужкова, и приструнить оппозицию во главе с Зюгановым. Степашин же за три месяца продемонстрировал только умение балагурить и читать стихи. Вместо желанной для "семьи" атаки на лужковское "Отечество" он завел шуры-муры с его союзниками из шаймиевской "Всей России", рассчитывая таким образом оторвать их от "Отечества". Но у него, липового генерала, не выигравшего ни одного сражения, ничего не вышло. Блок Лужкова и Шаймиева состоялся.

Отставка Примакова произошла ввиду его нелояльности к "семье". Верный же Степашин получил пинка из-за своей беззубости. В результате на пост премьера был выдвинут, как выразился Ельцин, "политик нового типа", политик, сочетающий преданность "семье" с умением и готовностью отбить наскоки всех ее противников,— Владимир Путин. Действительно ли он обладает упомянутым набором достоинств?

Сразу после назначения Путина и.о. премьера политсовет "Отечества" обнародовал заявление: "Стало ясно, что у Кремля нет осмысленной социально-экономической стратегии и кадровой политики. Его действия потеряли всякий смысл и предсказуемость. Более того, они являются опасным индикатором движения власти к силовым методам решения политических проблем".

Итак: в глазах лужковской команды Владимир Путин — это индикатор силовых методов в политике. Откуда такое мнение?

Вспомним телерепортаж того времени, когда Ельцин отстранил от исполнения обязанностей генпрокурора Скуратова. На экране с объяснением обоснованности отстранения предстают двое — руководитель ФСБ Путин и министр внутренних дел Степашин. Первый говорит, второй поддакивает. Но и это не все. Путин говорит категорично и безапелляционно, в том числе и о том, что требует подтверждения еще не состоявшейся экспертизы.

Далее. В ходе расследования знаменитого теперь уже дела о перекачке валюты за рубеж распоряжение о проверке фирм супруги Лужкова Елены Батуриной подписал начальник следственного отдела Владимирского управления ФСБ майор Коматовский. Согласовал ли он свое распоряжение с начальником управления? Не мог не согласовать. А тот решился бы замахнуться на выемку документов у сиятельной особы, не поставив в известность вышестоящее начальство в Москве?

Лужков расценил внимание к коммерческой деятельности его жены как политический наезд на него самого и устроил скандал на весь мир. Но никто из владимирских чекистов после этого не пострадал и никто с Лубянки не побежал к мэру Москвы извиняться.

Два этих факта свидетельствуют: в отличие от Степашина Путин не боится рисковать и наживать влиятельных врагов. То есть не боится драки. И не боится он ее, скорее всего, потому что обладает немалым бойцовским потенциалом.