Газета Завтра 292 (27 1999) - [15]

Если создание “Свода” к началу выборов будет реализовано, поход левоцентристов во власть может стать весьма успешным. Сейчас они разрабатывают стратегию своей предвыборной политики.

В перерыве между заседаниями конференции нашему корреспонденту удалось задать Андрею Николаеву несколько вопросов.

— Как я понимаю, ваша конечная цель — вхождение во власть для того, чтобы защищать интересы большинства россиян. Возможно ли это при нынешней структуре власти, при противостоянии законодательной и исполнительной ее ветвей?

— В России сложилось не имеющее аналогов распределение властей. Как на боксерском ринге: в левом углу — законодательные органы, в правом — исполнительные, в середине — судебные, а президент — как рефери вне ринга, определяющий исход поединка. И отнюдь не всегда объективно. Такая ситуация порождает кризис власти, который крайне отрицательно сказывается на социальном самочувствии населения. Людям нужно получить от власти возможность трудиться и зарабатывать на достойную жизнь. А у нас треть населения России — безработные! Люди готовы работать и на частных, и на государственных предприятиях с условием, что государство обеспечит их социальную защиту. И поэтому как бы далеко мы ни заходили по рыночному пути, в обеспечении системы социальной защиты человека без участия государства нам не обойтись. В Германии, скажем, при господстве рыночной системы 42% собственности принадлежит государству, в Финляндии — 48%. У нас же бросились приватизировать все подряд и пришли к катастрофе. А ведь экономика живет по определенным законам. Ни волюнтаризма, ни экстремизма она не прощает. Должен сказать, что, формулируя экономическую идеологию нашего Движения, мы во многом исходили из достижений социализма. Не надо пугаться этого. Реальный социализм — это общество, в котором “социальное самочувствие” человека — это “лакмусовая бумажка” дееспособности власти.

Я утверждаю, что в России нет ни экономического, ни финансового кризиса. Есть кризис управления. Глава правительства не имеет властных полномочий в отношении местного самоуправления. Не в этом ли одна из причин, что из 89 субъектов Федерации 81 — дотационный. На дотации Краснодарский край, Воронежская и Ростовская области, Ставрополье. А воронежский двухметровый чернозем выставлен в Париже как образец! Наша страна располагает 38 процентами мировых запасов чернозема и — побирается.

Среди управленческого хаоса функционируют 300 политических партий и движений, которые действуют по принципу: “Кто не с нами, тот против нас”. Если ты не “левый”, ты — “правый”, и наоборот. Но ведь основная часть населения России — в “центре”.

— Какими станут дальнейшие шаги левоцентристской коалиции? Каким, по вашему мнению, должен быть президент России?

— Если на парламентских выборах мы получим поддержку народа, будем работать дальше. Президент России, каким он мне видится, — человек в возрасте от 45 до 50 лет. Оптимальный рабочий возраст. Он, безусловно, должен иметь опыт управления госструктурами, обладать навыками госуправления. Будущий президент обязан разбираться в экономике, военном деле, ориентироваться в вопросах безопасности. Он должен быть Гражданином России. Нам нужна личность, способная консолидировать общество. Этап разобщения мы прошли. Стране нужен человек, который сумеет ее воодушевить и объединить. С ним должны сотрудничать лучшие из лучших.

Генерал Николаев и левоцентристская коалиция уже начали процесс консолидации, пока лишь на уровне партий и движений. Возможно, этот процесс станет началом объединения всего общества.

Николай ФОМИН

Компания "Экстелл" - din винт 4 по цене завода изготовителя.

Александр Пригожин НУЖЕН ДИАЛОГ

ВЫ, ЧИТАЮЩИЕ ЭТИ СТРОКИ, возможно, догадываетесь, с какими переживаниями я, еврей по обоим родителям, воспринимаю статьи в газете “Завтра”. Но покупаю ее (нечасто) потому, что хочу представить и понять этот образ мышления немалого (для меня) числа моих соотечественников.

И вот, редактор газеты предлагает “русско-еврейский диалог”. Повторяется это предложение и в других публикациях “Завтра”. Что ж, давайте разговаривать. Какой-то положительный шанс тут все-таки есть.

Но как мы будем это делать?

Договоримся о правилах.

Первое. Хорошо, что предполагается именно диалог. Ведь обычно нас тянет в полемику. А она рассчитывает на одностороннюю победу, возбуждает гнев, включает обличения, преувеличивает одно и замалчивает другое. Полемисты хотят нанести противной стороне побольше ущерба. Тут поиск не правды или согласия, а только уязвимых сторон у другого. В общем, кто кого больней. Дискуссия уже строится по нормам взаимодействия. В ней обсуждаются факты, доводы, что-то выясняется, доказывается по конкретному существу. Но это тоже борьба — аргументов, позиций личностей, групп. А диалог есть поочередное вслушивание в другого, стремление его понять, войти в его состояние. Здесь предполагается, что каждый прав по-своему, и ведется диалог с тем, чтобы из частных правд собрать общую.

Второе. Говорят, разум служит чувству. То есть если мы в чем-то пристрастны, то всегда найдем множество подтверждений тому, во что верим. Скажем, религиозный человек на каждому шагу находит подтверждение промысла Божьего. Атеист же во всем видит естественные связи, а непонятное относит к еще не познанному и т. п. Иначе говоря, у людей часто есть готовность заранее так или иначе оценить факты. А обсуждать что-то на уровне чувств бесполезно, заведомо конфликтно. Придется подняться над страстью и предубеждением, общаться рассудком и разумом.