Газета Завтра 278 (13 1999) - [5]

Предприниматели, желающие стать членами клуба, могут позвонить по телефону: 247-13-37 (Соловьева Татьяна Филипповна).

А.Брежнев, А.Бородай, Д.Тукмаков УХОДИЛИ ДОБРОВОЛЬЦЫ...

* * *

В полутьме метрополитена лицо моего старинного товарища казалось усталым и осунувшимся. Таким сосредоточенным и угрюмым я не видел его даже в окопах Приднестровья, где он командовал разведвзводом, и в предгорьях юго-востока Чечни, куда он попал, призвавшись из запаса, и "рулил" уже ротой, набранной из отчаянных контрактников. Я знал, что сейчас Андрей занят сколачиванием партии добровольцев для отправки в Сербию. Сам он уже отвоевал в Боснии почти полтора года, успел получить несколько осколков в мякоть ноги и нечасто встречающуюся серебряную медаль "За храбрость" на грудь.

"Партия будет небольшая,— сказал он, массируя покрасневшие от хронического недосыпа веки,— только те, кто уже там воевал и самые проверенные, у кого реальный боевой опыт есть. Главное, я спонсора нашел, денег на отправку хватит, да и тем, у кого иностранных паспортов нет, постараемся срочно оформить".

"А успеешь? Это же долго".

"Надо успеть. Иначе придется бойцов отправлять без паспортов — через две-то границы". Тут глаза моего собеседника недобро сверкнули. "Слышал, Жириновский тоже добровольцев собирает? И идут к нему люди толпами. Кстати, есть информация, что директор ФСБ Путин дал строжайшее указание все случаи вербовки добровольцев отслеживать и немедленно пресекать. Сам знаешь, в новом УК статья "за наемничество" уже есть. Вот и опробуют".

"Ну, факт наемничества еще надо доказать",— возразил я. "И потом, нашим бойцам дадут сербские документы и двойное гражданство — как у Валеры было” (мы вспомнили общего товарища, погибшего несколько лет назад под Сараево).

"Правильно, прежде всего достанется "вербовщикам" вроде меня. Не только из армии могут выпереть, но еще и в тюрьму, чего доброго, посадят. Да и хрен с ними,— махнул он рукой,— от посадки как-нибудь отмотаюсь,— прошлые заслуги спасут, а тогда уж сам в Косово двину, хоть повоюю от души. Хотя с натовцами, к сожалению, вряд ли придется встретиться — будем мочить албанцев-наркоманов да старых знакомых — "чехов".

"Каких еще чехов?"— удивляюсь я.

"Не слышал, что ли? Там уже большой отряд наших старых знакомых — чеченских боевиков орудует. Командует сам Руслан Гелаев. Помню, мы с его батальоном весной 96-го хорошо так встретились... Четыре своих трупа они нам тогда оставили".

"Слушай, а как же те — простые добровольцы,— не выдерживаю я,— мальчики-студенты, деды с бородами до колен, которые во всякие патриотические конторы сотнями идут, надеясь попасть на войну, помочь братьям-сербам"?

"Да, просто они никуда не поедут — политики на них гешефт сделают — и все. Да и, честно говоря, не нужны они там. Как будто сербам человеческой массы не хватает. Просто русские для них — мощный психологический фактор, и дело не только в том, что большой братский народ помощь шлет. Просто традиционно мы для сербов — "супербойцы". Так что подкачать нельзя — нужны только самые крепкие ребята".

"Да ты на себя посмотри — кожа да кости",— не удерживаюсь я от насмешки.

"Пост, батенька",— первый раз за время встречи улыбается мой товарищ. "А чтоб воевать хорошо, особых физических кондиций не надо, тут главное — опыт и навык головой работать нужен, кроме того, уживаться с людьми надо уметь. Сейчас меня больше всего беспокоит позиция самих сербов и их руководства. Уж больно пассивно себя ведут. Надо активней в Косово работать, стараться ввязаться с натовцами в сухопутные бои. Тогда у тех воинственный дух сразу упадет ниже нуля.

А то бомбардировками раздолбят сербам всю экономику — ни воды, ни света, ни жратвы. Посидят они, привыкшие к западному уровню комфорта в таких условиях, и скиснут, пойдут на компромиссы. А мы в дураках останемся — так и не повоевавши".

Поздно вечером у меня зазвонил телефон. В трубке слышался гулкий голос другого моего приятеля из числа тех, кто уже воевал в Сербии. Он просил помочь достать подробные карты и хорошую оптику.

Удачи вам, ребята! Чем можем — поможем.

* * *

В штабе НПСР за неполных три дня записалось в добровольцы 42 человека. Люди приходили самые разные: от священника до "братка", всех возрастов, разной веры и национальности. Они появлялись в дверях кабинета: одни возбужденно-неистовые, со страстным пылом и готовностью уже завтра оказаться в сербских окопах. Другие казались холодно-отстраненными, уже все про себя решив, они подписывали бумаги лишь как чистую формальность. Третьи добровольцы выглядели чуть сомневающимися, не все еще просчитавшими в своей судьбе, но жаждущими пересилить страх и приобщиться к священному сопротивлению православных братьев.

Добровольцев принимали по одному или сразу группой, кто с кем пришел. Первый вопрос каждому: доброволец ты или наемник? Почти всегда ответ был очевиден: "Биться за друзей за деньги не собираюсь. Иду по доброй воле." Затем узнавали паспортные данные и контактные координаты: каждого из добровольцев необходимо проверить по базам данных МВД, чтобы не затесалась в ряды благородных какая шваль, желающая только сбежать из страны.