Газета Завтра 272 (7 1999) - [16]

Придет время, когда мы с удивлением вспомним о них, сегодняшних. Вспомним и спросим себя, неужели так оно и было, неужели это не сон? И чтобы не сомневаться, не затерять в памяти мрачные страницы нашего прошлого, связанного с такими, как Черепков, подробно запишем уже сейчас факты и события, сделаем кое-какие зарисовки с натуры на память.

Войдем во владивостокскую мэрию, поднимемся на главный этаж, где сидит «сам». Шагая по коридору, будем внимательно вчитываться в таблички на дверях в поисках “мэрской”. Напрасно. Найдем только обозначение присутственного места какого-то однофамильца. Вот эта табличка: «Правозащитник Черепков». После расспросов чиновников выяснится, что это как раз и есть тот самый Черепков, который тут мэром. Мы просто забыли о преувеличенном самомнении и болезненной оригинальности этого человека.

Попытаемся попасть на прием, поговорить «о проблемах города». Возможность, конечно, чисто теоретическая. Не для того мэр бункер строил под этим зданием и создавал систему лабиринтных выходов, чтобы с публикой общаться. Хотите общаться — идите на митинг, там мэр вам речь толкнет. Поэтому обратимся за подробностями к тем, кто бывал в мэрских апартаментах. И вам представится следующая сцена.

Проситель входит в кабинет... Впрочем, не забыв о неординарности личности, царящей в сих стенах, мы можем наверняка сказать, что это никак не может быть похоже на кабинет. Так и есть. В огромной комнате ни одного атрибута власти и управления — ни селекторов, ни телефонов. В углу у камина в кресле сидит какой-то человек в пляжной рубашке и шортах. Кругом — ковры, цветы, в общем, первоклассный интерьер бытового помещения среднебуржуазного уровня достатка. И, как оказывается, голые, бледные ноги, торчащие из коротких штанин, принадлежат тому самому «правозащитнику Черепкову», который никак не хочет называться просто мэром.

Он работает. Читает бумаги. (Все далее приведенные тексты — подлинные, обнаружены в мэрии после того, как Черепкова изгнали отсюда в первый раз).

Выдержка из письма приспешников Черепкова — Ельцину:

«...Вам, разумеется, известны все подробности героического противостояния Черепкова противозаконной деятельности губернатора края. Мы полагаем, что все совершенное Черепковым в период с июня 1993 года по настоящее время достойно назваться подвигом. Эти события должны войти в учебник по политологии, в учебник по демократии. Вклад Черепкова в наше общее дело неоценим. Считаем Черепкова достойным звания «Герой России»...

Но вскоре кончились благодатные дни торжества черепковской демократии, и в этом уютном зале грянули обыски, было возбуждено дело о взятке, и мэра изгнал отсюда сам президент.

Но любое изгнание, поражение, к сожалению, только стимулирует одержимого. Так произошло и с Черепковым. Он развернул невиданно бурную деятельность для того, чтобы прорваться обратно в эти покои. Нашел деньги на журналистов, готовых слагать о нем оды, выписал из Москвы имиджмейкеров. Я уже напоминал здесь о закупленной за границей сверхдорогой печатной машине. Затем он сколотил профессиональную, оплачиваемую группу поддержки, тех самых поклонниц Черепкова, которых мы постоянно видим на сборищах у мэрии.

К деньгам и хватке присовокупил свою большевистскую решительность — это уже когда его вторично выбрали депутатом в местную Думу и требовалось совсем немного «дожать». Читаю текст с описанием его действий, как документ времен нашей первой гражданской войны: «...присутствовало шестнадцать человек, однако двое депутатов, не согласные с предложением Черепкова, в знак протеста покинули помещение. Таким образом заседание оказалось нелегитимным. Однако Черепков продолжил его и потребовал проголосовать по всем вопросам. В результате он был назначен мэром»...

И вот уже он опять сидит в студии телевидения вместе со Сванидзе, который страсть как любит рыцарей ельцинской демократии. Одно только соединение этих двух людей в кадре дает взрывной эффект. Впервые тускнеет образ ядовитого, ненавидящего всех нас с вами ведущего, он кажется мохнатой страшилкой для детей в сравнении с чудовищем, улыбающимся, будто Мона Лиза...

Выход во власть таких людей, как Черепков, возможен только в периоды народных помрачений и социальных хворей. Родившийся после войны в рязанской деревне, он, видимо, впитал в себя микробы и вирусы, вечно витающие в народном духе, но к которым невосприимчиво большинство русских. У Черепкова же иммунитет отсутствует. Потому что он как бы только отчасти человек, только с виду — простой смертный. На самом же деле сия особь наглядно демонстрирует наличие сверхъестественных сил, внедренных в человеческую плоть. Наконец я понял, откуда вылетел он в пространство русской духовной жизни, — из гоголевского «Вия». И проносится над русскими деревнями и городами взад-вперед от Владивостока до Москвы не на самолете, а верхом на огненной метле, улыбаясь в ночном небе сверху своей широкой, пожирающей улыбкой.

Луна меркнет, когда появляется на ночном небосводе эта личина в очках и с угловатым черепом. Явление хоть и страшное, но, кажется мне, все-таки — хрупкое. Может быть, вполне достаточно того, чтобы какой-нибудь веселый русский охальник дал бы ему щелчок — пок! — и оно лопнет, рассыплется пылью.