Газета Завтра 271 (6 1999) - [5]

Сегодня набирает ход "борьба с экстремизмом". В конце прошлого года нам уже отказали в общероссийской регистрации, хотя пять тысяч человек и все положенные документы были готовы. Они почему-то наивно думают, что если партию не признавать, то ее и не существует. Зарегистрировать нас Крашенинников был обязан, а экстремистская наша партия или нет — это дело не Минюста, а прокуратуры. И вообще, мы всегда говорили, что одно московское СИЗО в сутки совершает экстремистских действий больше, чем целая партия за год, и бороться нужно с бандитским и правовым беспределом.

Но теперь опять пошли наезды на нас. Мы пока не совершили ничего противозаконного, но должен сказать: если партию лишают легального существования, у нее всегда остаются подпольные методы борьбы. В любой партии всегда найдутся и химики, и физики, и бывшие спецназовцы. Просто режим боится нашего прихода в большую политику, поэтому его шавки и цепляются к нашей форме, приветствиям, стилю. Лимонова даже какой-то эфэсбэшник вызывал и на полном серьезе спрашивал, почему мы такие куртки носим. В КПРФ не носят таких курток, у них никого из молодежи и нет.

Теперь мы думаем: не потребовать ли от ДВР денег за рекламу их сборища: ведь их лишний раз показали по "ящику", хотя интереса к ним давно уже нет. Нам же этот инцидент оказался лишь на руку: он привлечет к нашей борьбе еще больше молодых людей.

Артем ТАВРИЧЕСКИЙ, член НБП

ГРЯЗЬ СХЛЫНЕТ, МЫ ОСТАНЕМСЯ! ( исповедь русского националиста )

Я не соратник РНЕ, пока я лишь сочувствующий: у нас строгий устав, и от лица партии я говорить не могу. Поэтому выскажу собственное мнение. Начну с недавнего инцидента, вокруг которого в прессе слишком много возни.

Да, я прошел с моими соратниками по московским улицам, отрицать этого не собираюсь. Но я гражданин России, я москвич, и в родном городе я хожу там, где мне вздумается. Что и кому не понравилось в нашем шествии? То, что мы шли не гурьбой, а построившись в колонну? Это наше право, марш в строю — это радует глаз. Или то, что одеты были не так, как наряжаются бандиты и банкиры? Пусть завидуют и кашляют в свои кашне — нет у них привилегии носить форму. Или, может быть, кому-то не понравилась наша эмблема на рукавах? Вот взгляните, это восьмиконечный богородичный крест, который каждый найдет на русских иконах, но не отыщет ни в одной кинохронике времен германского национал-социализма и итальянского фашизма. Свастикоподобные орнаменты бесчисленны, и один из них я видел недавно даже в заставке НТВ. Или же кого-то возмущает наше приветствие, когда рука от сердца вскидывается к солнцу, как у древних римлян?

Телевидение стонет от навалившегося страха: РНЕ готовится к погромам. Глупости. Устраивать какие-то эксцессы мы не собираемся. Экстремистские затеи — это для детей. Когда они наконец поймут: легальная партия экстремизмом не занимается. Хотели бы — давно бы уже официально самораспустились, разбежались по лесам и явкам и громили, взрывали, крушили.

Нам бросают в лицо: вы фашисты. У меня оба деда в войну погибли, да я за такие слова в морду даю! Какой я фашист? Я русский. Я хочу чувствовать себя русским, а не "россиянином", хочу изучать русскую историю, русский рукопашный бой, русскую мистику. Поэтому я пришел в РНЕ. И никто не смеет лишать меня права быть русским!

Когда я еду в метро в форме и с повязкой на рукаве, ко мне, бывает, подкрадываются люди и, давясь от ненависти, картаво шипят: ты антисемит, шовинист, расист, — они обвиняют меня лишь за мой внешний вид, не зная и не желая знать, что у меня в душе и в мыслях. Я с ними никогда не связываюсь, потому что я сильнее. Грязь схлынет, мы останемся.

Нас обвиняют в скрытности и военизированности. Ерунда. РНЕ открыто для всех. Мы не сектанты, прийти может любой. Конечно, сложно стать соратником. В отличие от большинства партий, где любой, были бы деньги, через неделю может стать бонзой, у нас кадры тщательно подбираются, и только действительно достойные люди могут стать соратниками. Даже я еще не стал им. А то, что от меня требуют дисциплины, подчас военной, — это нормально. Любая спортивная секция требует того же.

Нас называют оккупантами Терлецкого парка, не зная даже, где он находится. Да, мы охраняли парк, и там никогда не было ни хулиганов, ни пьяниц — до декабря, покуда нам это не запретили. Мы поддерживали порядок — лучше милиции и лужковских дружин, в которых животастые старики, выделывающиеся друг перед другом былыми научными заслугами, дерутся за подачки мэра, давно разворованные руководством. Мы занимаемся спортом, и тренеры не берут с нас ни копейки; на тренировках я вижу парней, которых лишь это сняло с иглы, уберегло от тюрьмы — почему же их за это называют фашистами?

Пресса называет нас бритоголовыми идиотами. Я пятнадцать лет ходил на подводных атомоходах, мой товарищ — кандидат технических наук, электронщик. Среди соратников — ученые, писатели и бизнесмены. Мне смешны подобные заявления прессы.

Возвращаясь ко всей этой истории, я скажу так: власти не очень понимают, для чего им нужно разогнать РНЕ и что это может за собой повлечь. Что хочет получить Лужков? Вместо легальной политической организации — боевиков запрещенного движения. "Хамаз", ИРА, "Красные бригады" или ООП так именно и возникли, после чего на одно возвращение этих организаций на путь корректной политической борьбы властям потребовались десятилетия. Не слишком ли дорогая цена за чьи-то предвыборные амбиции?