Газета Завтра 271 (6 1999) - [30]

В то время, когда российская либеральная интеллигенция жаждала “поражения собственного правительства” в войне 1905 года, в Сербии формировались отряды помощи русской армии.

Мало кто знает, что война, начавшаяся в 1941 году , была отодвинута на месяц сербами, которые объявили Гитлеру войну раньше, чем тот вторгся в пределы СССР, приняли на себя часть удара. Не будь этого, возможно, немцы взяли бы Москву еще до морозов.

А сейчас, в отличие от 1993 года, мои сербские друзья с горечью говорят: “Э, русские издали (сдали) Сербию”. Но они понимают, конечно, что русские, собственно, здесь ни при чем, а “сдали” Сербию “россияне”, засевшие в Кремле.

Был художник и в Палестине, много работал там, видел своими глазами нисхождение Небесного огня на Пасху в русском приделе Храма Гроба Господня. От сполохов Святого огня православный священник зажигал свечи. Три свечи, опаленные этим огнем, художник бережно хранит у себя дома.

Если вы оторветесь от домашних забот, то еще успеете побывать на выставке художника-подвижника, прошедшего в жизни путь от язычества до ортодоксального православия, создавшего на пересечении этих миров коллекцию великолепных произведений, блещущих красотой индивидуального дара и глубиной традиции национального искусства.

Елена Антонова __ ...И ВСЕГДА ТАЙНА ( три вечера с музыкой Джузеппе Верди )

"В музыке есть нечто большее,

чем мелодия. Это — сама музыка."

Верди

Джузеппе Фортунино Франческо Верди. Гений оперной музыки. Суровый, сдержанный в проявлении чувств, даже как будто холодноватый внешне человек. И кипящий страстями, одаренный пониманием законов драматургии композитор, в своих операх переживший все сильнейшие человеческие эмоции и чувства. Сын бедного трактирщика из селения Ле Ронколе, что в Ломбардии, вблизи границы с Францией, с детства познавший нужду и потому с пиететом относящийся к собственности: земле, недвижимости, деньгам и, вместе с тем, немало средств отдающий конкретной благотворительности, причем так, чтобы об этом не узнали не только публика, но и те, кому эта помощь предназначена. Недоверчивый к светскому обществу крестьянин, не получивший из-за недостатка денег ни классического музыкального, ни хорошего гуманитарного образования, и тонко ощущающий красоту просвещенный человек, всю жизнь боготворивший Шекспира и Мандзони, читающий Цицерона, Плиния, Данте, Паскаля, Монтеня, Казанову, а еще Байрона, Шиллера, Гюго, не говоря о современных ему писателях. К годовщине смерти Алессандро Мандзони, одного из известных деятелей Рисорджименто, автора знаменитой тогда книги — "Обрученные", несговорчивый "великий старец" Верди не только по собственному почину, без вознаграждения взялся сочинять мессу Реквием для солистов, хора и оркестра, это огромное хоровое симфоническое полотно, более похожее на драму, чем на молитву, но и оплатил переписывание партий, сам дирижировал на репетициях и на первом исполнении. Только при работе над Реквиемом, музыкой, создаваемой не по заказу, чувство собственного достоинства Верди наконец-то полностью удовлетворено, и он перестает считать себя "клоуном", вынужденным угождать публике. В этой мессе нет места умиротворению, здесь шестидесятилетний Верди с присущей ему искренностью и страстью почти кричит, изливая свое потрясение смертью человека, которого любил, вместе с которым ушла заключенная в нем тайна.

Жизнь человека, заканчивающаяся смертью, которая необратимо уносит с собой все его чувства и мысли, все надежды и стремления, — это для Верди всегда трагедия и всегда тайна. Приближение к этой тайне, поиск силы человеческого духа перед лицом Рока, перед слепой мощью судьбы составляют квинтэссенцию его творчества. Отсюда — магическое воздействие опер Верди, сумевшего выразить в музыке всю силу и всю слабость человека у "бездны мрачной на краю", воспевшего его величие и его низость, его любовь, веру и его отчаяние, его борьбу и его покорность. С творениями Верди как-то глубинно перекликается бесстрашная в своей обнаженности мысль Пушкина: "Все, все, что гибелью грозит, Для сердца смертного таит Неизъяснимы наслажденья — Бессмертья, может быть, залог! И счастлив тот, кто средь волненья Их обретать и ведать мог."

Мне повезло в течение одной недели января послушать и посмотреть три оперных шедевра Верди, относящиеся к разным периодам его творчества, которые были исполнены тремя коллективами музыкальных театров Петербурга и Москвы. Это — "Аида", последняя премьера петербургского Мариинского театра, осуществленная под руководством Валерия Гергиева, которая была сочинена 57-летним композитором, находящимся на вершине славы, творческой мощи и эмоционального подъема, за неполных пять месяцев. Это — "Риголетто", представленный на сцене театра "Эрмитаж" коллективом камерного театра "Санктъ-Петербургъ опера" в постановке его художественного руководителя Юрия Александрова. Опера была создана 37-летним маэстро менее чем за сорок дней на сюжет, действительно имевший место при короле Франции Франциске I, события, рассказанного Виктором Гюго в драме "Король забавляется", которое гений Верди из частного случая превратил в общечеловеческую трагедию. Наконец, последняя из услышанных мною опер Верди — "Бал-маскарад" в постановке Большого театра 1979 года, была исполнена по случаю 25-летия деятельности в этом театре народного артиста СССР Зураба Соткилавы. Партитура этой оперы, написанная 44-летним автором также в удивительно короткий срок — меньше чем за два месяца, поражает тонкостью музыкального разрешения жизненных коллизий, певучестью, обилием ансамблей и какой-то неуловимой элегичностью, не свойственной обычно порывистому и страстному в творчестве Верди.