Газета Завтра 202 (41 1997) - [38]

— Что, отец, худо?

— Худо, сынок, — ответил тот.

— Пойдем со мной.

Старик испуганно заморгал светлыми глазами.

— Не бойся, помогу твоей беде.

Привел Лыков его в ресторан, накормил и расспросил, что да как. Оказался старик погорельцем. Сгорел его дом в селе Никольском, приехал он к сыну, а тот жить не пустил.

— У него, вишь, фатера маленькая. Подсобираю, значит, сейчас деньжонок, опять в село вернусь. Может, кто и за Христа ради примет. — Старик ел мало, часто плакал и видно было, что нету у него никакой надежды, что примут его в селе…

— А где же ты сейчас живешь? — спросил Евдоким.

— Да на вокзале ночую. Сын-то, пьет сын! Ага, пьет… Боюсь я с им оставаться. На жену драться лезет, меня обругал… матом… А парнишка хороший был… Одно хуть ладно, старуха померла, да не видит мово горя. А так, прям и не знаю… Я ведь плотник!

На своем веку не один дом срубил, да сам без дому остался. И так-то, жизнь била-крутила… Ладно! Вот вечер придет, прилетит печаль. Она у меня на груди ночует… Да! — старик вдруг весело поглядел на Евдокима. — Я счас все об граде Иерусалиме думаю. Вот бы так нам Русь отстроить, чтоб хорошо в ней было, свято и весело.

Евдоким усмехнулся.

— А что для нас Русь? Нету Руси!

— Как же? — улыбнулся старик. — Скажи еще не было, это верно. Русь, она собирается да строится только. Ей много надо. Она ведь спервоначалу в ком-то одном вызреет. В одной душе построится и после народ станет ее возводить на земле. А покуда каждый свой предмет работает. Кто дверь, кто щеколду, кто наличник режет. Когда-то придет наш строитель, не знаю…

Старик говорил тихо и с едва уловимым дребезжанием в голосе. Но вот этот чуть надтреснутый тон особенно волновал Евдокима. Он слышал в нем волнение этого неизвестного ему человека, его готовность торопливо, но открыть ему свой мир.

— Печаль у меня на груди ночует… — слышалось ему. А старик продолжал:

— Вот я расскажу, а уж ты после рассуди. Жил во древней Руси, что еще до крещения стояла, человек по имени Тверд. И родился он в ту же ночь, что родился Христос. Да, в ту же, значит, ночь и в тот же год. Вырос он, юношей стал. Тогда люди жили вольно. Землю пахали и от врагов защищали. Пришли к нам купцы из Средиземноморья и рассказали, что по земле Иудейской ходит юноша и глаголет мудрости. И сам говорит или о нем говорят, будто он сын Бога! И зовут его Христос!

КАК СЛУЧИЛОСЬ, неведомо, да только проснулось в Тверде хотенье увидеть того юношу. Сказал про то отцу — князю. Тот в ответ согласие скоро дал. И ушел Тверд. Дошел до Иудеи. Стал искать в ней юношу по имени Христос.

— Иди сюда, Тверд. — услышал он. Я тот, которого ты искал!

И увидел Тверд Христа. Темноволос, лицо сухое, глаза темные и большие. Тверд же светлорус, голубоглаз и непохож на живущих людей в Иудее.

— Кто ты? — спросил его Христос, — и зачем меня искал?

Рассказал ему Тверд о себе, о земле своей.

Задумался Христос, а потом взял Тверда за руки и отвел в сторону.

— Иди назад, Тверд. И поцелуй свою землю, как я поцелую тебя, — и Христос поцеловал его в плечо. — И люби свою землю. Ее стоит любить, коли рождает она таких добрых и бесхитростных людей.

А после заплакал и сказал:

— Вижу! Вижу! Столько страданья понесете! Люблю вас! — и его горячие слезы капнули на грудь Тверда, и загорались они, ибо попали в самую душу. Заплакал и Тверд, словно почуял беду и тоску.

И родилась в нем печаль. С того времени и живет она в русских. А как ночь придет, улетает печаль ко мне и ночует у меня за печкой в котомке.

Евдоким взял рюкзак, похлопал его и сказал. — Держи, отец, Тут сто сорок миллионов. Строй себе дом.

— Что ты, сынок… — лицо старика побелело.

— Бери, отец. Это мои деньги. Строй себе свой Иерусалим!

После проводил старика до автостанции, билет насилу купил и ушел. Радостно ему было, смог он деньгами своими человеку помочь. Одного не знал Евдоким, что той же ночью старика этого убили и обобрали. Никто толком так и не узнал, за что он был убит? Нашли его у дороги перед самым селом. Виной тому было то, что, сидя в автобусе, старик вздумал поглядеть на деньги, что лежали в рюкзаке. Глаз вокруг было много…

АНГЕЛ ПРОЗВУЧАЛ… ( КОНЦЕРТЫ )

Нина Черепенникова

На прошлой неделе (7 сентября) в Москве,в Концертном зале им. Чайковского состоялся прекрасный концерт, посвященный памяти преподобного Сергия Радонежского и имеющий длинное, не характерное для современности, название: “Глас ангельской России на Святой земле Московской”.

— Этот вечер, — сказал в приветственном слове дьякон Александр, — возможность для верующих и любящих одарить и выразить свою признательность посланцам России, именуемым в народе “голосами ангельскими”, чьи песни вдохновляют наши сердца и помогают не только выстоять, но и победить тяжкую беду и смуту, в очередной раз свалившуюся на Русь.

Действительно, казалось, что в этот вечер со всей России съехались даровитые птенцы ее. У людей, сидящих в зале, лица сияли, когда на сцену выходили детские фольклорные ансамбли “Славяночка”, “Веретенце” и “Зоренька”, а чудесный голос Иоанны Лавриновой (которая исполнила песню на музыку Максима Трошина “Журавли”) не только печалил сердца слушателей, но и утешал тем, что не опустела без Максима Брянская земля.