Газета Завтра 198 (37 1997) - [39]

Также несомненно, что на исторической родине в Израиле тоже воздадут должное человеку, который задолго до эмиграции из СССР и получения израильского гражданства (1984 г.) отстаивал идеи сионизма средствами политического театра в центре Москвы и за государственный счет! Мы-то, дураки, верили внушениям Любимова и его адептов, что “Таганка” — один из бастионов левого лагеря, а они нас в такую “левизну” увлекали, что страшно вспомнить. Разве знали мы тогда, кто и что стоит за отчаянной борьбой вокруг спектакля “Павшие и живые”, поставленного Любимовым в 1965 году, в первую годовщину театра на Таганке, и приуроченного к 20-летию Победы советского народа над гитлеровской Германией.

Тяжко сегодня читать стенограммы и вообще все документальные материалы той поры, свидетельствующие о том, как сионизм победно разворачивал свои знамена — и где? В аппарате ЦК, в международном отделе, которым руководил Ю.В.Андропов! Весной 1965 года у его сотрудников не было других забот, кроме подковерной возни вокруг спектакля “Павшие и живые”, в котором Сталин и Гитлер в решении еврейского вопроса ставились на одну доску. Больше всех суетились ближайшие консультанты Андропова, небезызвестные ныне Ф.Бурлацкий, Г.Шахназаров, Г.Арбатов, Л.Делюсин и А.Бовин (будущий ельцинский посол в Израиле). Со своей стороны, со всех вообще возможных сторон “нажимали на педали” писатели К.Симонов, М.Алигер, Г.Бакланов, А.Вознесенский, Е.Евтушенко, Р.Рождественский… Во как умел Любимов “режиссировать” общественное мнение и давать отпор оппонентам! А мы-то, дураки, стеснялись вслух сказать о том, о чем они, выезжая за казенный счет в загранкомандировки, кричали на Западе на всех перекрестках. Помнит ли сегодня артистка Зинаида Славина реплику, брошенную ей в в сердцах тогдашним чиновником Ф.Евсеевым во время обсуждения спектакля в Управлении культуры: “Ну Вы-то, Зина, Вы -большая русская актриса, как Вы можете не видеть, в какие игры Вас затаскивает Любимов!”? (Спасибо актеру Вениамину Смехову: он запомнил и растиражировал эти слова.) Это было 30 июня 1965 года. Где сейчас бессильный патриот Ф.Евсеев, и с кем сегодня большая русская актриса З.Славина?..

Все тонет в славословиях и рукоплесканиях Любимову. Несомненно, в торжествах примут участие Италия, Франция, Германия, Австрия и другие страны Запада, морально и материально поддерживавшие неугомонного борца с Советской властью на всех этапах смертельной схватки. Это нам теперь понятно, а тогда…

Самые громкие баталии развернулись в 1977 году, когда советскому диссиденту с Таганки удалось “срежиссировать” мировой скандал, на дивиденды с которого он живет до сих пор, получая деньги, награды и славу.

Если верить (а почему нет?) жене В.Смехова и театроведу Галине Аксеновой “Любимов всегда был пунктуален. Он никогда не опаздывал со своими спектаклями и никогда не приходил раньше времени.” Пунктуален — вялое слово. Из лексикона джентльменов. Любимов никогда им не был (и меньше всего в эпоху позорного раздела “Таганки”, инициированного создателем театра). Он всегда был дьявольски расчетлив. Вовремя ушел из героев-любовников в свободное плавание — режиссуру. Удачно сделал ставку на политический театр с плакатной патетикой громкого публицистического высказывания, с гражданским пафосом митингового уровня. Ловко маневрируя в спорах с властями, умел делать упреждающие шаги: пригласить на репетицию иностранных журналистов, опубликовать за рубежом стенограмму закрытого обсуждения, добиться приема у Ю.В.Андропова или звонка из канцелярии Л.И.Брежнева: “Спокойно продолжайте вашу работу. Товарищ Леонид Ильич желает вам удачи.”

Да, случалось, спектакли Любимова запрещали… к вящей выгоде Любимова: умножал славу гонимого художника и получал — тоже случалось! — компенсацию в виде загранкомандировок. К примеру, 3 января 1972 года был закрыт спектакль “Живой” по Б.Можаеву. Но уже 10 января обиженного Юрия Петровича принял в своем кабинете первый секретарь Московского ГК КПСС В.В.Гришин и предложил ему поездку в Америку. За счет ГК КПСС! Коммунист со стажем и лукавый демагог, Юрий Петрович умел “косить” под непорочного партийца и картинно размахивать на публике партбилетом.

Он был любим на Западе, потому что был гоним в Москве. Чем дальше, тем больше. Эту ситуацию Юрий Петрович использовал на всю катушку. Гонения перекрывались триумфами, каких не знал ни один советский театр. О Любимове говорили и писали взахлеб, напыщенно-экспрессивным стилем: “Он взорвал эпоху”, “Он порвал с традицией”, “Он сделал прорыв к Маяковскому” и т.д. и т.п. А еще самое употребительное в рецензиях словечко: вызов. Писалось, как золотом на знамени… Жизнь в режиме постоянно провоцируемых скандалов, непомерно раздутых успехов и массового психоза околотеатральных кругов не могла быть продолжительной. На исходе первого десятилетия существования “Таганки” стал намечаться спад творческой активности ее основателя, заметный лишь бесстрастному взгляду профессионала. И хотя театральная тусовка сгорала в пламени любви к своему кумиру, ему было тесно в стенах бывшего кинотеатра и он испытывал потребность в энергетической подпитке, которую мог получить только на Западе. Запад спас его от надвигавшегося (медленно, но верно) идейного кризиса.