Газета Завтра 1265 (08 2018) - [10]

К тому же я считаю, что совершенно ошибочно фиксироваться на личности самого Путина. И Запад, и либералы почему-то фокусируются на фигуре самого Путина. Но на мой взгляд, страной управляет не Путин единолично, а несколько десятков семейств, которые могут друг друга не любить и даже враждовать, но поневоле поддерживают статус-кво.  Поддерживают систему власти. Это нормально!  У меня тоже есть люди, которых я терпеть не могу, и даже в партии есть, но надо во имя партии сохранять отношения. И я считаю, что никакой Навальный не мог бы существовать, если бы за ним не стояла вот одна из этих, или несколько там, семей, от которых и Владимир Владимирович зависит. Владимир Владимирович, что называется, споксмен, он такой porte-parole, это по-французски. Он типа Пескова, пресс-секретарь. Не совсем пресс-секретарь, он, конечно, огромное влияние имеет в принятии решений, но он не один решает. И какие-то вещи он порешал бы по-иному, я уверен, если бы был совершенно свободен.

Владислав ШУРЫГИН. Проблема сегодняшней политической площадки в том, что на ней вместо реальных игроков – партий, движений, играет куча призраков, созданных властью. Ты с этим согласен?

Эдуард ЛИМОНОВ.Естественно. Это вот методика нынешней власти, которая умрёт с этой методикой, но не изменится. Они боятся жить, боятся - не имеется в виду физически, а боятся конкуренции. Вместо того чтобы выдерживать её и иметь дело с реальными людьми - всегда можно найти способы, как людей приблизить, как с ними сотрудничать,-  но они никогда на это не соглашались. Вместо этого разрушали дофундамента эти все праведные и неправедные организации и на их месте составляли свои, подконтрольные им симулякры и имитаторы. В обычное время это работает. И они бодро рапортуют вождю о том, что контролируют политическое пространство, что у них всё на учёте. И совершенно не задумываются над тем, что при любом серьёзном шторме, кризисе весь этот созданный ими политический бестиарий побежит к чёртовой матери, бросив их тонуть. Они ещё не понимают этого. А я это вижу, и считаю, что это будет величайшим отмщением, за то, что они сделали с нами и со многими другим реальными политическими проектами. Придёт момент, когда все эти шкуры предадут их всех.

Возвращаясь к литературе

Владислав ШУРЫГИН. Возвращаясь к литературе…

Эдуард ЛИМОНОВ.Литература - лишь отражение в мутной воде. Отражение реальности.

Владислав ШУРЫГИН. Ты французскую литературу в оригинале читал?

Эдуард ЛИМОНОВ.Конечно.

Владислав ШУРЫГИН. А есть у тебя любимый писатель?

Эдуард ЛИМОНОВ.Знаешь, нет и не было. Я в основном люблю всякие исторические изыскания.

Владислав ШУРЫГИН. Вообще есть писатели, которые тебя сопровождали всю жизнь? Неважно, какой национальности.

Эдуард ЛИМОНОВ.Нет, я их, что называется, менял как перчатки. Это у обывателей, у маленьких людей, они там кого-то годами читают, всю жизнь прижимают к груди. Я пользовался чем-то, чему-то учился, двигался дальше. Мне писатели никогда не были интересны, больше мне нравились словари, справочники. Я помню, была книга «Война генералов», где через личные письма генералов рассказывается как воевали союзники во Второй мировой войне в Европе. Какое было соперничество, какие они были сумасшедшие, какой Монтгомери был долбанутый, Эйзенхауэр. Этого в русских источниках не найдёшь! И множество вещей, которые я оттуда унёс, неповторимы.

Помню, как-то в национальных архивах, я уже там не жил, увидел объявление, была какая-то выставка настоящих документов французской революции. Что меня потрясло, я до сих пор помню, это безумная подпись Робеспьера. Она начиналась вверху, потом огромные линии летели вниз, буквально, как голова казнённого, скатившаяся с гильотины. И этот список расстрельный, рядом колонка. Фамилии. Там столько всего интересного было!

Владислав ШУРЫГИН. Тогда второй вопрос - из исторических персонажей для тебя кто-то был примером?

Эдуард ЛИМОНОВ.Я двигался по жизни, постепенно совершенствуясь. Вот у меня сейчас кумир Жак Ру «Бешеный». Французский священник. Он был главарь «бешеных», покончил с собой в январе 1794-го в тюрьме Бисетр. Первый раз он себя кинжалом в грудь ударил, но не добил, а второй раз уже просто лёгкое пробил и умер. Потрясающий тип совершенно! Безумный. Он как раз был впереди своего времени предлагал брать в заложники детей, жён аристократов, проповедовал абсолютное равенство. Совершенно безумный человек. Робеспьер по сравнению с ним был приспособленец.

Владислав ШУРЫГИН. А я совершенно случайно в интернете наткнулся на великолепный перевод. В 80-е годы вышла книга французского палача Андре Обрехта. Палач из династии палачей, который работал сначала где-то в колониях, потом его перевели на территорию Франции. В общей сложности у него было 500 человек, которых он за всю жизнь обезглавил…

Эдуард ЛИМОНОВ.А я, представляешь, приехал в Париж ещё при Жискар д’Эстене, и тогда гильотинировали людей. И каждую неделю на последней странице «Figaro» были фотографии этих людей. Знаешь, как на паспорт, в рядок. А гильотину я видел на выставке, называлась она «Орудие пыток и прочие убийства». Офигенная выставка! Настоящая лионская гильотина, она стояла…ну, не лестница, а такой колодец. Она же высокая очень, оттуда летит этот нож. Нож, конечно, производит впечатление дико устрашающее. Потом там было, как растягивали человека. Обыкновенный такой, как слесарный, станок, туда его заправляли и растягивали суставы. Потом знаменитая «железная дева». И таких орудий там сотни было. Мы ещё с покойной Наташкой ходили.