Газета Завтра 1253 (48 2017) - [35]

Сам Джордж вспоминает те дни с присущей ему иронией: «Облачившись в новую форму, я во всей полноте осознал мудрость известной пословицы, что "свобода - последнее в списке ценностей, когда свободен. И самое ценное, когда ее теряешь». Срок 42 года показался мне нереальным. Как у военнопленного, у меня оставался только один выход - бежать. Решение бежать стало непоколебимым, а девиз: «не переживай, а действуй!» — стал стимулом моего существования».

Слушая рассказ Блейка о его подготовке к побегу, не перестаешь удивляться силе духа этого человека, упорству и умению сосредоточиться на поставленной цели.

«Ознакомившись с условиями содержания в Уормвуд-Скрабс, — вспоминает Блейк, - я решил сам организовать свой побег как обычную разведывательную операцию! Только на разработку замысла операции, плана, подбор и привлечение единомышленников, включая преодоление Ла-Манша и нескольких пограничных постов НАТО, ушло целых 3 года. Моя работа, связанная с организацией побега, облегчалось хорошей агентурной школой Милитер Интеллиндженс Сервис» , — рассказывает с лукавой улыбкой Блейк.

Первая задача, которую надо было решить, находясь в заключении, - это расположить к себе тюремные власти. Занятия йогой, учеба на заочных курсах Лондонского университета и посещение кружка английской литературы облегчили "привилегированному арестанту" тяготы его тюремного режима, создали легальный предлог для знакомства и общения с другими заключёнными и обеспечили видимость, что пленник смирился со своей участью.

«То, что тюремная администрация со временем увидела серьезное отношение к занятиям, - продолжает Блейк, - лишний раз убедило их, что я не помышляю о побеге. Мои занятия начались с изучения арабского языка и труда доминиканского монаха, образ которого стал для меня чем-то вроде примера: я добровольно наложил на себя ограничения более жёсткие, чем тюремные правила, воспринимая себя как" монаха-созерцателя"... В результате многие тюремные служители стали даже сочувствовать мне и выпавшей на мою долю участи...»

Среди заключенных наряду с арестантами, получившими длительные сроки, содержались узники, ожидавшие скорого освобождения. Со временем внимание Блейка привлекли трое: молодой редактор тюремного журнала "Новый горизонт" ирландец Шон Бэрк (срок его 8-летнего заключения заканчивался в 1966 году) и осуждённые на 18 месяцев англичане Майкл Рендл и Патрик Поттл. Должность редактора давала Шону право на ношение "голубой повязки", позволяющей передвигаться по территории тюрьмы без сопровождения. Майкл Рендл с Патриком Поттлом были политическими заключенными и перед своим освобождением предложили Блейку помочь, если он решится бежать.

Когда заключение Шона Бэрка подошло к концу, пришло время действовать. Шон сразу согласился на участие в операции.

Роли были распределены следующим образом: на Шона возлагалась организация побега из самой тюрьмы и связь с Майклом Рэндлом и Патриком Поттлом. На Майкле и Патрике лежала ответственность за конспиративную квартиру, где Блейк мог скрыться, а также за подготовку побега из страны. Майкл взялся найти необходимые средства для осуществления операции. Его жена Энн добровольно вызвалась вместе с детьми – двух- и трехлетними мальчиками и мужем- сопровождать Блейка при преодолении Ла-Манша на купленном и специально оборудованном потайным шкафом (для Блейка) фургоне до Восточного Берлина. Блейк осуществлял общее руководство операцией. По его инициативе к подготовке побега был привлечен 26-летний лондонец - Питер Мартин (отбывавший 6-летний срок за ограбление почтового отделения). Через него проверялись качество радиосвязи, контакт с Блейком (Питер передал ему портативный радиопередатчик) и обеспечение тщательного наблюдения за распорядком дня в тюрьме. Кроме того, Питер вызвался выдавить в день побега стекло окна и чугунную решётку.

Побег из тюрьмы (22.10.1966) прошёл, если не считать сломанной руки Джорджа, благополучно. Он повредил руку при преодолении шестиметровой стены тюрьмы Скрабе (с помощью лестницы, сплетенной из тонких бельевых веревок). Тот вечер врезался в память обитателям Скрабе на всю жизнь. Некоторые из них оставили воспоминания.

«Когда в 9 вечера по радио объявили о побеге, - пишет один из них, - и передали комментарий, что «все порты и аэродромы взяты под наблюдение», камеры тюрьмы взорвались восторженными криками обитателей Скрабе, дружно исполнившими английскую песню: «А он хороший парень, а он хороший парень, — и так мы скажем все!»

Автор этих записок два года спустя после побега Блейка (1968) был командирован в Великобританию на авиационную выставку Фарнборо (аэродром под Лондоном). Прикреплённый к нашей группе английский "куратор" - мистер Остин - рассказывал, вспоминая те дни, что лондонцы были поражены: все городские газеты опубликовали портреты беглеца, по всей Англии была объявлена тревога. В городах и населённых пунктах фотографии Блейка были розданы полиции, таможенникам и пограничникам. За всеми восточноевропейскими посольствами и консульствами, портами, аэровокзалами и частными аэродромами страны велось постоянное наблюдение. Единственный след "беглеца", который был найден, брошенный Шоном у стены Скрабе букет цветов (которым Шон маскировал свой радиопередатчик. — Авт.), названный позже обладающими чувством юмора английскими СМИ "букетом хризантем для надзирателей".