Газета Завтра 1248 (43 2017) - [24]

Похоже, что Беловежская пуща, в которой трое общепризнанных иуд в 1991 году расчленили историческую Россию, играет для нашей страны некую мистическую роль. Именно там почти веком ранее, в августе 1897 года, другой иуда (министр финансов Российской империи, а по совместительству — рьяный агент-ставленник западных банкирских домов Витте) подсунул на подпись императору, там охотившемуся, именной Указ о введении золотого валютного рубля, и самодержец подмахнул его не глядя, без рассмотрения на Государственном Совете и вопреки своему же предыдущему Указу о непременном обсуждении этого крайне проблемного, как оказалось потом — губительнейшего нововведения… Как раз в эти годы международная ростовщическая мафия проворачивала мирового масштаба афёру по втягиванию в "золотую кабалу" всех ведущих держав Европы и Америки, и Россия здесь была лишь одной из целей их изуверского заговора.

С этого момента Николай II окончательно обрёк Россию на безвылазную финансовую кабалу у западных банкиров, на полную зависимость от их кредитов, вдобавок сразу увеличив в полтора раза государственный долг демонетизацией, выводом из денежного оборота серебра (хотя и раньше Империя "сидела" на займах)… Страна, потерявшая финансовую независимость, не может считаться суверенной и во всех других своих сферах деятельности, и без учёта этих весьма отягчающих обстоятельств нельзя верно судить обо всех последовавших событиях.

А они разворачивались, в масштабе историческом, стремительно. Две совершенно ненужных, всячески противопоказанных России позорных войны довершили внутренний разгром государства, ответно вызвав две революции. Особую роль тут сыграла, конечно же, Первая мировая, куда западные заимодавцы втянули царское правительство… Английский историк В.В. Готлиб, объективно разбираясь в хитросплетениях той политики, однажды в досаде за Россию не выдерживает серьёзного тона, роняет: "Это было очень похоже на то, как заманивают осла, подвешивая морковку перед его носом…"

Русская армия воевала достойно, часто героически, но полная неготовность империи к войне, поразительная бездарность военного командования, развал и разврат ворюги-тыла и сама бессмысленность этой бойни не могли закончиться ничем иным, кроме революции. Незадолго до неё великий князь Александр Михайлович писал царю: "Как это ни странно, но правительство сегодня тот орган, который подготавливает революцию… Правительство употребляет все возможные меры, чтобы сделать как можно больше недовольных…". Под "правительством" подразумевался, конечно же, сам царь, изначально негодный к управлению страной. Изумляет само это "союзничество" с Антантой, невиданное в мировой истории: воюя исключительно за интересы союзников, своих не имея, Россия влезала в дополнительный огромный долг перед ними же, втридорога покупая за их кредиты у них же весьма многие виды вооружения и военного имущества. То есть вынужденная отдавать потом сам долг, ростовщические проценты на него, да ещё принося сказочный барыш их военной промышленности. И, в довершение всего, потеряла убитыми 1 миллион 670 тысяч русских солдат и около миллиона гражданских, 3,8 миллиона ранеными и 3,3 миллиона попавшими в плен, понеся при этом большие территориальные потери…

В самом начале 70-х годов XIX века, при Александре Втором, тайный советник Ф.И. Тютчев, изнутри и вблизи досконально знавший всю политику династии, отмечал всё ту же "черту, самую отличительную из всех — презрительную и тупую ненависть ко всему русскому, инстинктивное, так сказать, непонимание всего национального". И потому вещей, пророческой стала его мысль: "…невозможно не предощутить переворота, который, как метлой, сметёт всю эту ветошь и всё бесчестие… Конечно, для этого потребуется не менее чем дыхание Бога — дыхание бури…". И она, эта буря, в конце концов, грянула…

Когда речь заходит о жертвах революционных и прочих репрессий и Гражданской войны, все эти обвинители почему-то как один молчат о том, что жертвы "русского социализма" не составляют и сотой, может, доли тех поистине чудовищных гекатомб и преступлений, какие совершил и продолжает на наших глазах творить в мире капитализм, для него-то каких-либо моральных запретов просто не существует.

Важно, что это был, по сути, "пассионарный взрыв" русского и других народов страны, предсказанный теми же Тютчевым и Чаадаевым и направленный на созидание, претворение в действительность лучших общечеловеческих замыслов и чаяний, на достижение и обретение социально-экономических, культурных и духовных ценностей, благ — в том их понимании, какое диктовалось условиями времени.

Царской ли, буржуазной ли России, не случись Октября 1917-го, Запад никогда бы не дал вызволиться из финансовой удавки, из уготованного ей заранее положения сырьевой полуколонии, вечно отсталого "периферийного капитализма". Но успехи СССР, ставшего одной из сильнейших и самых развитых держав мира, — только одна сторона Октябрьской революции. Вторая заключается в том, что совершалась она не в интересах развития и господства какой-то нации, а в интересах развития всего человечества, для всех, кто страдал от вековечной несправедливости и угнетения, пытался завоевать или отстоять свободу свою и национальную независимость. Не стало выразителя, защитника и помощника всех "униженных и оскорблённых" — и без него "мировое сообщество" весьма явно деградировало, одичало, с утратой равновесия двух систем откатилось в новую, то и дело сотрясаемую всевозможными кризисами и насилиями нестабильность…