Газета Завтра 1248 (43 2017) - [16]

В русском восточноевропейском социализме был важен именно этот момент порыва, а не то или иное содержание идей. Именно наличие "порыва" в душах русских людей второй половины XIX — начала XX вв. позволяло проницательным и чувствительным мыслителям (Леонтьев, Данилевский, Соловьёв и другие) пророчествовать о наступлении социализма и революционной катастрофе старой России. Было бы преувеличением сводить истоки революции к содержанию импортированных извне идей или визионерству.

Поскольку русская личность часто имеет широкое и глубокое внутреннее пространство, в нём много и мечтаний, иногда самых странных. Однако если воплощения мечты не происходит, её энергия обращается против мечтающего, разъедает его, она превращается в болезненную или затаённую фантазийность, в иллюзионизм, "подгрызающий" личность изнутри, становится "обломовщиной" либо находит себе выход в деструктивном, хаотичном взрыве.

"Широк человек, слишком даже широк, я бы сузил", — говорил Достоевский устами Дмитрия Карамазова о русских, понимая опасность широкой мечтательности, соединённой с порывом, содержащей в себе энергию возможной цепной реакции, с эпилептоидным психологическим взрывом. (Эпилептоидность, по Валентине Чесноковой, — важнейшая черта русского характера.) Поскольку русская личность по устройству своей внешней оболочки тесно связана со своим окружением, то цепная реакция мечты может перейти на него, вовлекая по цепочке других индивидов и другие такие же группы. В этом может быть секрет "русского реактора", как и всякого социального реактора вообще, работающего долговременно, за рамками сиюминутных событий.

Для появления "мечты миллионов" внутреннее пространство должно быть очищено от прежних устойчивых образов, рациональных и нормативных конструкций, готовых практик поведения, делающих мечту излишней. Это очищение создаёт внутренний голод и запускает мыслительный и чувственный процесс, то самое расширение личности, о котором говорил Достоевский. Идея становится мечтой, запуская цепную реакцию в его сознании и в сознании окружающих личностей. Начинается движение мечты, которое способно в каких-то аспектах перестроить личность русских. Как река начинается с ручейков, так и движение начинается в малых группах общения и затем, замыкая их сети, переходит в большие группы. Мечта — проекция цивилизации как типа человека на социальные, личные, бытовые, исторические условия, в которых она порождает своё будущее.

Мечта выражается в ключевых словах, обозначающих объекты. Это могут быть предметы, которыми человек хочет владеть, например, квартира, дом. Но для того, чтобы это всё иметь, человек должен быть кем-то, иметь роль, соответствовать образу. Мечта — это желание реализации себя в обществе, образ себя, но и образ общества, в котором ты реализуешься.

Идея общества, где мне и всем хорошо

Мечта русских — это мечта о своём пространстве, создающем личностную свободу вместе со своими друзьями. В реальном воплощении это может быть свой дом или сад (например, образ "вишневого сада" Чехова), дача, загородная усадьба, хорошая квартира, своя мастерская или просто сообщество постоянно встречающихся людей для обсуждения каких-то тем. Именно поэтому русские, да и славяне вообще, равнодушные к крупной частной собственности, так сильно привержены к малой личной собственности, создающей материальное место для личности и её круга общения. С этим связано обилие приватизированного жилья и квартир, дачных домиков в позднесоциалистический и послесоциалистический периоды. Именно эта мечта эксплуатируется теми, кто продвигает идею "родовых поместий" площадью в 1 га. Это имущество мечтается большинством русских не для того, чтобы изолироваться в нарциссическом состоянии, а чтобы общаться, трудиться и реализовывать себя. Важно не чтобы всё это недвижимое имущество было лучше, чем у других, а чтобы не хуже, чем у них, чтобы оно позволяло быть среди них. Не так важно добиться материального изобилия, как иметь динамическое состояние души. Устройство своей самости с психологической точки зрения есть процесс индивидуации, сличения с архетипом. Мечта играет связующую роль между личностью и существующими в обществе желаемыми образами жизни.

К похожим выводам, задающим направленность поисков мечты в направлении личности и базовой социально-психологической ячейки русского общества как среды её обитания, пришёл социолог Андрей Андреев в относительно новом, 2013 года, исследовании о русской мечте (в силу совпадения выводов с ключевыми идеями данной работы привожу здесь фрагмент полностью):

"Своеобразие российской мечты и наиболее характерных устремлений россиян во многом связано и с тем, что они — гораздо большие индивидуалисты, чем европейцы. В этом они, кстати, в известном смысле сближаются с американцами, хотя российский индивидуализм имеет несколько иную психологическую природу и иной оттенок (чаще всего это то, что в России называют "пофигизмом"). Ключевой вопрос: хотят ли респонденты быть полезными для общества или они предпочитают просто жить, как им хочется? При ответе на него мнения разделились почти поровну: 52% против 47%. В то же время только четверть опрошенных согласны поставить на первое место какую-то объединяющую всех значительную цель. Социальный мир современного россиянина — это замкнутый на себя малый мир его семьи и друзей, в несколько меньшей степени — коллег по работе. Именно к ним он ощущает наибольшую привязанность (на это указали почти две трети опрошенных). Заметную роль играет взаимопонимание на почве общего жизненного опыта: более трети участников опроса отметили эмоциональную связь с представителями своего поколения (что косвенно свидетельствует о значительных разрывах в условиях социализации вследствие катастрофического характера российской истории ХХ в.). А вот классовая солидарность (с людьми того же достатка), которая важна для сплочения людей на защиту своих коллективных интересов, ощущение близости с единомышленниками, людьми, разделяющими тот же тип культуры, весьма незначительна". Русская мечта, как и русское общество, не кастовые и не классовые. Институты классов и каст запредельны для русского сознания.