Газета Завтра 1245 (41 2017) - [19]

Они понимают, что отдают немаленькую часть своей зарплаты сейчас, чтобы быть сытыми в старости. Они понимают, что отдают эти деньги государству для самих себя. Аня хвастается: "Вон все зубы починили, — показывает моему мужу, врачу-стоматологу, зубы. — Оплатило 90% процентов государство, я внесла лишь 200 евро за каждый зуб".

"Аня, но это же ужасные пломбы, такой материал даже в России уже никто не использует! Если бы ты поехала в Россию смогла бы вылечить зубы даже дешевле и качественнее", — слышу возмущённый возглас мужа. Выбора у них нет, к какому медицинскому отделению тебя прикрепляют — там и лечишь. И лечат не самым качественным и лучшим, а просто чтобы вылечить. При этом, если ты два года не болеешь и не обращаешься в медицинское учреждение, — платишь столько же, по сути, покрывая расходы за своих более болезненных соотечественников. Бесплатной медицины за рубежом нет, ты платишь из зарплаты и доплачиваешь то, что государство покрыть не может.

Аня очень скучает по России и хочет приехать домой, но такой возможности не было и не предвидится.

То тут, то там раздаются возгласы недовольных россиян. Россия — "немытая" и "нецивилизованная", а наши соотечественники, сидя на диванах, порываются в "цивилизованную" и "богатую" Европу, а то и в Америку. Хорошо там, где нас нет. Именно этот тезис и доказывает участник нижеописанной истории. Молодые люди с огромными амбициями и малым потенциалом отчего-то считают, что за рубежом их ждут. А как обстоят дела на самом деле?

Мы с Екатериной жили и росли в одном городе. Отношения со сверстниками у неё были натянутые, семья неблагополучная. Катя всю жизнь мечтала переехать из России. Главным фактором было не куда переезжать, а откуда. Мы встретились с ней в одном из московских кафе. Передо мной молодая женщина двадцати семи лет, без высшего образования. Короткая стрижка, чёлка, модная юбка. За плечами Кати два переезда за границу. Оба неудачные. Чтобы чаще путешествовать и быть ближе к своей мечте, Катя устроилась работать стюардессой в "Аэрофлот" и проработала шесть лет. Она получала 80000 рублей, этих денег ей хватало, чтобы снимать жильё на Чистых прудах, вкусно есть, дорого выпивать и покупать брендовые вещи. Но Катя не хотела посещать страны, она хотела в одной из них жить. Поэтому, когда на неё обратил внимание испанец Марио и предложил переехать, она согласилась. "Я его не любила, просто он был хороший человек. Мы на многое смотрели похоже, я знала, что с ним мы заживём хорошо, вот и согласилась", — откровенничает Катя. Марио зарабатывал 2500 евро и платил 20% налогов. Внешне Марио выглядел более чем обеспеченным молодым человеком: у него была машина, квартира, он получил хорошее образование. На деле выяснилось, что и машина, и квартира, и образование у него в кредит. И после вычета всех налогов и кредитов у него оставались деньги, только чтобы вкусно питаться самому. Когда Катя уволилась с работы и вместе с кошкой переехала в Испанию, они смогли просто питаться, уже даже не вкусно.

Погода в Испании располагает к тому, чтобы не покупать зимнюю одежду и большую часть свободного времени проводить в бассейне. Фрукты растут прямо на улице, всё это позволяет практически не ощущать отсутствия денег. И всё же их откровенно не хватало. Больше всего Катю раздражало, что приходилось везде и всегда выключать за собой свет, потому что свет — это дорого. Она пошла на языковые курсы за 250 евро и отправилась на поиски работы.

"Образования у меня нет, но я сама выучила английский язык. Практика в "Аэрофлоте" мне сильно помогла. Поэтому я решила, что буду преподавать английский язык", — рассказывает Катя. Неквалифицированный учитель английского языка в день получает десять евро. На эти деньги без поддержки Марио она не смогла бы не то что выжить, а даже поесть. Поэтому очень скоро наша героиня разлюбила Испанию и отправилась в Швейцарию, в деревню под Цюрихом. Туда её звал влюблённый швейцарец Крис.

Крис зарабатывает 5000 франков, если переводить в рубли — около 311000. Пять тысяч — очень хорошая зарплата, Крис не простой рабочий, а государственный служащий. Но пять тысяч — это зарплата брутто. Налог в Швейцарии составляет 40%. В конце года необходимо заплатить налог в двойном размере. Катя восхищается Швейцарией: "Вот за что я не люблю Россию — так это за нестабильность. В Швейцарии люди не гнушаются обычной работы, у нас знакомый строил мельницы и был очень счастлив. Люди там социально полезны, а страна стабильна. Им не страшно, они не боятся завтрашнего дня. Два года Крис не работал, у него была депрессия, и государство его содержало". Правда, потом выясняется, что тех денег, что государство выплачивало, ему хватало только на макароны, и Крис жаловался, что на этих макаронах сильно прибавил в весе. Еда в Швейцарии очень дорогая, поэтому Катя и Крис ездили в немецкий супермаркет.

Мигранту очень тяжело устроиться на работу, в Швейцарии есть программа для беженцев, им предоставляют жилье (койко-место в общежитии), устраивают на курсы языка, а затем, по окончании курсов, устраивают беженцев на работу. Но эта программа действует только для беженцев из неблагополучных стран. Она, кстати, очень раздражает местных. Но Россия не является неблагополучной страной, а поэтому, чтобы хорошо зарабатывать в Швейцарии, необходимо быть действительно хорошим специалистом, почти незаменимым, потому что если есть возможность взять на работу швейцарца или человека из любой другой страны — работодатели отдают предпочтение местным. Оказалось, что Катя не может быть ни учителем английского языка, ни кем-либо ещё, кроме обслуживающего персонала. На просторах интернета она нашла вакансию человека по выгулу собак и отправилась на собеседование. Когда её собеседование подходило к концу, приехала молодая женщина лет тридцати пяти, на белом автомобиле, в шубке и на каблуках. И начала проходить собеседование на это же место. Ухоженная швейцарка на собственном автомобиле или мигрант Катя? Несложно догадаться, кого взяли на работу. Катя пробует то тут, то там и нигде не может найти место. Поэтому через три месяца она возвращается в Москву. Перевозит сюда снова вещи, кошку и себя. И вот мы сидим с ней за одним столом, и мне непонятно, почему она снова собирается уезжать.