Газета Завтра 1237 (33 2017) - [44]

Мотор российско-китайского сотрудничества, Суйфэньхэ с его "экспериментальным особым статусом", свободной таможенной зоной даёт грузооборот 12 млн тонн, пассажиропоток 1,6 млн человек. Россияне могут въезжать без виз — центр города на них и ориентирован: вывески, русская речь в магазинах, кафе, треть прохожих — наши "челноки", туристы, речитативы зазывал…

Гораздо интересней было забраться в самую юго-западную, совершенно не туристскую часть города. Семейная пара средних лет, китаец, оторвавшись шага на два от супруги подошёл, протянул руку. "Нихау" — здравствуйте. Видно, не включенный в индустрию обслуживания русского шопинга, он знал лишь фамилию нашего президента и город Влай-ди-востоку. Поулыбались, покивали. Я "по-ихнему" знал немногим более. Моя "китайская подготовка", увы, слишком глобальна, "геополитична" для уличного разговора, но, возможно, пригодится для некоторых сопоставлений.

В 2014 году мне довелось во Владивостоке познакомиться с директором Дальневосточного отделения Института истории, археологии и этнографии РАН, доктором исторических наук, профессором Виктором Лаврентьевичем Лариным. Ведущий специалист, он работал в составе делегаций, собственно и совершавших весной-летом того года исторический прорыв на Восток. Расспрашивал я Виктора Лаврентьевича, ещё и председателя Общественной палаты Приморского края, о жизни (порой — выживании) приморцев. Конфликт с угольной перевалкой тогда только разгорался, академик Ларин рассказал о первых шагах рабочей группы палаты, возглавляемой общественным деятелем и бизнесменом Валентином Лабониным. Коснулись, разумеется и российско-китайского блока. В том 2014-м году в Москве, узнав о готовящейся дальневосточной командировке, меня очень многие просили разведать на месте: как настроения в Приморье? Не сдали ещё (как в 1990-х Северный Сахалин) — российский Туманган, важнейший пункт в Восточной Азии? И я был рад столь авторитетному, академическому владивостокскому ответу.

"Мы, Игорь, говорили с вами: "китайские страхи и страшилки", при тщательном рассмотрении, являются опасениями за своё собственное руководство, "как бы не сдали". В 1969-м, в разгар событий на Даманском не было и тени подобных сомнений. Именно с этой точки зрения мы рассматриваем и другие проблемы: экологическую, демографическую.

Уверенность сограждан в политической воле руководства сохранит Дальний Восток российским и… населённым. Экономическое развитие по всей Восточной Азии не освобождает от проблем, а порой их обостряет. Сочетание роста, создания новых рабочих мест и сохранения экологического баланса…"

Участвовал в тогдашнем разговоре очень уважаемый на Дальнем Востоке человек, Анатолий Георгиевич Смирнов (скончался в апреле 2017-го). Участник боевых действий в Афганистане, других горячих точках, боевые ранения, более двадцати боевых наград. В Приморье прошёл путь до замначальника Гродековского погранотряда по разведке, помнит сложные времена: "После событий на Даманском отношения с китайскими коллегами свелись к немного абсурдному процессу: подача протестов по каждому поводу. Руководство обеих сторон считало: есть поток протестов — значит работа идёт. А мне, офицеру связи, довелось наблюдать, как наши постоянные рабочие контакты постепенно прорастали тем, что теперь называется "народная дипломатия". То благовещенские пограничники, то мы, гродековские, во время визитов на китайскую сторону в 1970-х попадали в их газеты или ТВ экраны почти в дружелюбном освещении. Не без окриков сверху, конечно. Тогдашний посол СССР в Китае Рогачёв подал записку Громыко: "пограничники забегают вперёд паровоза"…

Конфликт на Даманском был апогеем спора, скорее, партий КПСС и КПК, недаром инициаторами выступила столь специфичная группа, как хунвейбины. И вот Анатолий Смирнов, человек, державший границу в те годы, стал энергичным инициатором улучшения соседских отношений. Работая зампредседателя комитета по туризму администрации Приморского края, именно он открывал все ж/д и автопереходы на китайской границе Приморского края, в том числе Гродеково-Суйфэньхэ.

А сегодня известный китаевед Юрий Тавровский подмечает самоновейшие штрихи давних отношений: "Поддержка внешнеполитических действий Москвы призвана стимулировать её нынешнюю активность. Россия, получившая прозвание "чжаньдоу миньцзу" ("боевая нация" или "задиристая нация"), рассматривается как громоотвод, который притягивает к себе молнии Америки, испытывающей растущую конкуренцию со стороны Китая на мировой экономической арене. Недавно появилась и такая формула: "российская боеголовка на китайской ракете"… Думаю, что дело не в каких-то стратагемах Пекина, а в наступившем периоде временного взаимного разочарования после бурного начала нового этапа двусторонних отношений. Он начался с приходом председателя Си Цзиньпина в Чжуннаньхай и возвращения президента Путина в Кремль. Посылаемые после каждой встречи мыслящих стратегическими величинами лидеров импульсы постепенно гаснут в толще консервативного правительственного аппарата обеих столиц".

То есть каждый пример экономической пробуксовки оставляет в глазах китайцев ценностью — только нашу "боевитость". Мда-а… "задиристая нация"!