Газета Завтра 1234 (30 2017) - [10]

Можно с высокой долей уверенности предположить, что подобные — и весьма рискованные — действия ЦБ были согласованы с Кремлем. А значит, риск в данном случае по каким-то причинам оправдан. Но по каким именно?

Прежде всего, это может касаться вероятных источников "альтернативного" финансирования антипутинской оппозиции через посредство коммерческих банков. Сигнал им послан достаточно внятный и весомый. Кроме того, "проседание" обменного курса рубля будет сопровождаться ростом цен и падением уровня реальных доходов населения, но "с электоральной" точки зрения, оно некритично и вполне может быть компенсировано в конце 2017–начале 2018 года — так, чтобы избиратели пережили смену падения последующим взлётом. Наконец, объём депозитов физических лиц в российской банковской системе достиг отметки в 24,2 трлн. рублей, это почти 150% расходной части федерального бюджета 2016 года. В условиях тотальной войны "коллективного Запада" против России — пусть даже "гибридной" и не объявленной официально — подобного рода действия, наверное, можно рассматривать как своеобразные аналоги "сталинских займов" времен Великой Отечественной.

Мегамашина

Владимир Винников

Странное совпадение — три ведущие государства Европы: Англию, Германию и Францию, — в настоящее время возглавляют политики, чьи фамилии начинаются на букву "М". Тереза Мэй, Ангела Меркель и Эммануэль Макрон. Такая вот европейская "МММ" получается. Но, в отличие от братьев Мавроди, согласия в этой "тройке" не больше, чем у басенных лебедя, рака и щуки. Хотя, казалось бы, общий водоём для них был вполне подходящий, и свой воз туда они вроде бы давным-давно затащили. Но нет. Даже нельзя сказать, что концепция "единой Европы" переживает кризис, — похоже, она уже просто мертва, и те силы, которые привели к власти в США Дональда Трампа, договариваются о разделе наследства Евросоюза. В 1991 году точно так же был разделён СССР, и тогда нынешняя ЕС не просто "получила свою долю" — она во многом выросла на советском "комбикорме". Начиная с того, что ГДР стала её частью автоматически, в рамках "объединения двух Германий", а фактически — аншлюса, осуществлённого ФРГ при содействии СССР и США 3 октября 1990 года, то есть еще до заключения Маастрихтского договора 1992 года, преобразившего Европейское экономическое сообщество в Евросоюз. Дальнейшее расширение "единой Европы" шло, в основном, за счёт ранее нейтральных или входивших в советскую "зону влияния" стран. Огласим весь список. После 1 ноября 1993 года (кстати, к этой дате, на мой взгляд — далеко не случайно, оказался приурочен и "черный октябрь" в Российской Федерации, устранивший возможность реинтеграции "постсоветских" республик) к 12 "старым" государствам-членам ЕС присоединилось 16 "новых". С 1 января 1995 года — Австрия, Финляндия и Швеция. Затем, с 1 мая 2004 года — Венгрия, Кипр, Латвия, Литва, Мальта, Польша, Словакия, Словения, Чехия, Эстония. 1 января 2007 года членами ЕС стали Болгария и Румыния, а 1 июля 2013 года — Хорватия. Таким образом, сейчас в Евросоюз входят три бывшие республики СССР, две — ЧССР и две — СФРЮ, а также четыре государства, ранее входившие в СЭВ и Варшавский договор, то есть сегодня почти на 2/5 своего списочного состава ЕС состоит из бывших "стран социализма". Разумеется, их доля в экономике и финансах "единой Европы" намного меньше этой величины, не говоря уже о политическом влиянии, и они, в основном, играют роль "внутренних колоний" ЕС, прежде всего — для Германии.

Теперь посмотрим на то, где проходят "линии разлома" внутри ЕС. Первой такой линией, несомненно, стал пресловутый "брекзит" по итогам британского референдума 23 июня 2016 года, также далеко не случайно совпавший с победой нью-йоркского миллиардера Дональда Трампа на праймериз Республиканской партии. Этот сенсационный успех человека, впоследствии ставшего 45-м президентом США, был проявлением того же тренда, что и не менее сенсационный выход из состава "единой Европы" Соединенного Королевства. Само выдвижение Трампа означало альтернативу курсу глобалистов-"неоконов" на сохранение "атлантической солидарности" за счёт нового раунда ограбления "третьего мира", прежде всего — Китая и России, с переориентацией на Европу и — частично — "нефтяные монархии" Большого Ближнего Востока. Разумеется, в Лондоне не хотели и не могли позволить себе оказаться в качестве "экспроприируемых экспроприаторов" — поэтому Её Величество Елизавета II и "дала добро" на "брекзит".

Но это бегство из подлежащей разделке Европы было только "первым звонком" предстоящего действа — второй, двойной, прозвучал совсем недавно, и колокольчик был уже в руках Дональда Трампа. Сначала, 6 июля, накануне гамбургской встречи лидеров G20, он посетил Варшаву, где принял участие в "саммите Трёх морей" — явно прокатолического проекта с участием сразу 11 государств ЕС: Австрии, Болгарии, Венгрии, Латвии, Литвы, Польши, Румынии, Словакии, Словении, Хорватии и Чехии. Явным "локомотивом" здесь выступает Польша, а "серым кардиналом" — Австрия.

В Гамбурге 7-8 июля президент США, помимо переговоров с Владимиром Путиным, еще сильнее обозначил свои антипатии с бундесканцлерин Ангелой Меркель, а 13 июля нанёс официальный визит в Париж, после которого новый президент Франции Эммануэль Макрон также дистанцировался от Берлина. В результате обозначился вероятный раздел "старого" ЕС по линии казавшегося прочным франко-германского союза, который может распасться с образованием "романской" (Франция, Италия, Испания, Португалия, Мальта) и "немецкой" (ФРГ, Голландия, Бельгия, Дания, Люксембург, возможно — Швеция, Норвегия и Финляндия) зон влияния. Принадлежность Ирландии, Кипра и Греции оказывается под вопросом, но существенного значения он не имеет.