Газета Завтра 1219 (15 2017) - [13]

Но давайте посмотрим на наше чиновничество. Когда ему намекаешь, что у государства может быть субъектность, когда спрашиваешь: "А в чём заключается политика государства?" — та часть чиновников, что понимает, о чём спрашивают, смертельно обижается, потому что у людей, у которых все активы на Западе, субъектности быть не может.

Но, с другой стороны, речь идёт о том самом государстве, которое вернуло Крым. Которое умудрилось войти в холодную войну с собственными хозяевами на Западе и довольно успешно — относительно не экономических ресурсов и возможностей, а относительно глубины своего политического разложения — этим своим хозяевам противостоит.

То есть люди, которые про экономический суверенитет и вообще про суверенитет знают только, что они не хотят про это ничего знать, и которые полностью зависят от Запада, — эти самые люди ради защиты этого самого суверенитета вступили с Западом в жестокую конфронтацию, маленькими шажками, которых никто не хотел и никто не планировал.

Но тактические изменения, тактические действия часто стратегически меняют ситуацию. И наша задача в том, чтобы продумать эти тактические изменения, которые будут следовать локальным, незначительным для государства, но важным для чиновников частным интересам так, что изменят государство к лучшему, преобразят его.

У нас уже сейчас гибридное государство, которое во внешней политике пусть на три с минусом, но пытается обеспечить суверенитет. Да, в экономической политике оно не вышло из состояния начала 90-х годов — но в целом изменения к лучшему, безусловно, есть, и они произошли не потому, что их кто-то спланировал, а потому, что так получилось.

И время для осмысленных изменений сейчас отличное, потому что ресурс прочности заканчивается, и главная проблема — как обеспечивать выборы. У той части бюрократии, которая не ставит на Смуту или на Майдан, ответов нет, потому что старые механизмы мобилизации электората попросту не работают.

И сейчас хороший момент, чтобы чиновничеству, в том числе через общественное сознание, подбросить темы, которые оно захочет использовать ради решения своей корыстной задачи — обеспечения явки на выборы. Но использование бюрократией этих тем, в свою очередь, трансформирует общественное сознание так, что бюрократии потом придётся жить уже с этим новым сознанием и, соответственно, применяться к нему, а во многом ему и подчиняться.

Изменить общество, запустить русский реактор сможет общее дело. (Общее дело — это формула русской культуры). Это некоторый универсум, который позволяет каждому встроиться в него и, не теряя, не отрицая себя, не растворяясь в нём, развиваться, совершенствоваться и процветать. И очевидно, что в силу мессианского характера русской культуры и, с другой стороны, глобального характера современной конкуренции это общее дело станет возможным только в том случае, если даст решение наиболее насущных проблем современности всему человечеству.

Конечно, это общее дело должно опираться ещё и на новые технологии — и при этом, безусловно, нужно решать проблему свободного времени. Ведь оказалось, что материальные и нематериальные блага, нужные человечеству, может производить незначительная часть людей, и возникает страшный вопрос: что делать с остальными? Западный ответ — давайте мы их ликвидируем физически или социально — не работает даже на самом Западе и тем более не подходит для всех. То есть это в определённом смысле вопрос смысла жизни. И нахождение ответа на вопрос, что делать лишней части человечества, и даже простая игра на этом поле позволит нам успешно переформатировать и общество, и государство.

Можно продумать последовательность тактических шагов, которые при попытке решения задачи, что стоит сейчас перед государственной бюрократией, переформатируют и общество, и бюрократию.

Время последних

Время последних

Алексей Анпилогов

13 апреля 2017 0

что мы празднуем?

12 апреля 2017 года мы отмечаем очередную годовщину первого полёта человека в космос. Безусловно, дата эта некруглая и даже не "полукруглая" — но, в общем-то, в истории эпохальные события случаются отнюдь не по юбилейным датам: ведь ещё в 1957 году, в год сорокалетия Великой Октябрьской революции и в год Первого спутника никто не верил в то, что уже через четыре года на орбиту Земли будет выведен первый космический корабль с человеком на борту — и этим человеком станет гражданин СССР, космонавт Юрий Гагарин.

Нынешний День космонавтики мы отмечаем в совсем другой стране, в ситуации, когда Россия оказалась в положении догоняющего, чьи космические технологии вполне соответствуют дню нынешнему — но могут оказаться устаревшими и неэффективными уже в перспективе какого-то десятилетия.

Достаточно сказать, что у России сегодня большая часть космического задела — это всё ещё советские разработки, которые всё-таки невозможно бесконечно модернизировать и модифицировать в гонке за научно-техническим прогрессом. Королёвские "Союзы" и челомеевские "Протоны" родом из 1960-х по-прежнему составляют основу ракетного парка России. В то время, как самый известный российский "космический долгострой", ракета "Ангара", так и не встала на замену этим старым ракетам — второй старт тяжёлой ракеты-носителя "Ангара-А5" снова перенесён на 2018 год, а лёгкая "Ангара-1.2" отправится в космос лишь в 2019-м. О возрождении комплексов, подобных советскому колоссу "Энергия-Буран", вообще говорить не приходится — нет специалистов, утрачены технологии и даже целые предприятия, критически необходимые для проектов такого уровня и масштаба.