Газета Завтра 1188 (36 2016) - [19]

В уже хрестоматийной книге Андрея Паршева "Почему Россия не Америка" граница между европейской и русской цивилизацией проводится по изотерме самого холодного месяца, января: минус четыре градуса по Цельсию. Тёплое течение Атлантического океана, Гольфстрим — та печка, вокруг которой грелась и греется вся Европа. И, что самое важное, печка бесплатная. Минимум температуры в 60-тысячном норвежском Тромсё, расположенном за Северным полярным кругом, — минус 18о. В расположенном на той же широте Норильске и в расположенной формально южнее Тромсё Воркуте — минус 57о. Разницу между двадцати- и шестидесятиградусным морозом все себе представляют?

Паршев, приводя данный и множество аналогичных фактов, делает простой и логичный вывод: "Любое производство на территории России характеризуется чрезвычайно высоким уровнем издержек. Эти издержки выше, чем в любой другой промышленной зоне мира. Простейший анализ затрат на производство по статьям расходов показывает, что по каждой статье Россия проигрывает почти любой стране мира, а компенсировать излишние затраты нечем. В первую очередь это происходит из-за слишком сурового климата — производство да и просто проживание в России требует большого расхода энергоносителей. Энергия стоит денег, поэтому наша продукция при прочих равных условиях получается более дорогой… Никто не будет нам приплачивать за климат, растянутые коммуникации и отсутствие незамерзающих портов… То, что для западных стран "эффективно", для нас означает смерть от голода и холода. Наша "эффективность" не должна базироваться на свободном перемещении капитала по всему миру в поисках наивыгоднейшего соотношения "выручка/издержки". И это действительно так. Но — и тот же Паршев это признаёт — "экономика СССР добилась таких темпов, которые до сих пор в западных учебниках экономики приводятся как рекордные. Несколько превышали наши только показатели небольших азиатских стран, которые "накачивались" всем западным миром, и то в течение короткого времени. Этот рост советской экономики в 30-е—50-е годы — неопровержимый факт". То есть не только и не столько в климатических условиях и связанных с ними затратах дело. Климат — не погода, но тоже меняется с течением времени, и нынешнее глобальное потепление с параллельной "остановкой" Гольфстрима — явное тому свидетельство.

Дело — прежде всего в правильной организации процессов производства-потребления. И здесь опыт наших предков просто бесценен.

Не будем касаться античной Гипербореи и раннесредневековой Гардарики (страны городов), согласно всем историческим свидетельствам, располагавшихся на территории современной России. Обратимся к временам создания собственно русской цивилизации — а это середина XIV века, эпоха малого ледникового периода, когда традиционные методы ведения хозяйства, социального и государственного устройства переживали кризис по всей Европе, усугублённый эпидемиями "Чёрной смерти" 1346-1369 годов (Европа и Византия потеряли, по разным оценкам, от трети до половины своего населения). Именно на эти годы приходится жизнь и деятельность одного из величайших и самых почитаемых русских святых, Сергия Радонежского.

Помимо своих духовных подвигов, а также связанных с ними дел церковного и государственного устройства, святой Сергий совершил и великий цивилизационный подвиг, создав новую модель гармоничного духовного, политического и экономического устройства в виде монастырской общины. Впервые организованная им в виде Свято-Троицкого монастыря (ныне — Троице-Сергиева лавра под Москвой), эта модель очень быстро была воспроизведена его учениками и последователями в сотнях других монастырей, покрывших буквально всю территорию Московского и сопредельных с ним княжеств, ставших основой современной русской цивилизации. Здесь организовывали процессы земледелия и ремесленного производства, здесь учили и лечили окрестных жителей, здесь, в случае необходимости, защищались от нападений иноплеменных, здесь разрешали конфликты и споры внутри общины. Расположенный у самого Северного полярного круга Спасо-Преображенский монастырь на Соловецких островах, основанный уже в 1429-1430 гг., — сохранившийся до наших дней образец потенциала этой формы общественного устройства.

Для русской цивилизации монастыри, созданные святым Сергием, сыграли ту же роль, что для европейской цивилизации — корабли Колумба и Васко да Гама. Эта же "монастырская" модель стала образцом для артелей и ватаг русских землепроходцев, после сокрушения поволжских ханств в середине XVI века уже через 100 лет дошедших до Тихого океана и начавших осваивать Аляску и Калифорнию. Параллельно Московское царство (с 1547 года) распространяло своё влияние и на запад, где ему противостояли Речь Посполитая, Швеция и Османская империя с её сателлитами, объединяя земли бывшей Киевской Руси. Процесс этот шёл чрезвычайно тяжело: в начале XVII века, в годы Великой Смуты, Москва стояла на грани уничтожения, но "запас прочности", заложенный в её фундамент святым Сергием, был настолько велик (а осада Троице-Сергиевой лавры закончилась весьма символичной победой её защитников), что интервенты были изгнаны, а всего через несколько десятилетий, после Переяславской Рады 1654 года и возвращения Киева, Московское царство снова получило право именоваться Россией. На те же годы приходится расцвет "златокипящей" Мангазеи, русского города, более сотни лет существовавшего за Северным полярным кругом.