Газета Завтра 1179 (25 2016) - [22]

В качестве "первой ласточки": командир Черновецкого территориального батальона привёз в расположение своей части вышитые неизвестно где и кем шевроны "Конституционной оппозиции", даже успел их раздать личному составу. Правда, к вечеру того же дня был арестован сотрудниками СБУ, которые теперь усердно эти самые шевроны "отлавливают" и изымают.

Полагаю, всё это — лишь начало неизбежного процесса, в ходе которого здравомыслящая часть украинского населения сможет самоорганизоваться, и при помощи уже воюющих с националистическими бандами подразделений ВСУ, начинающих вполне осознавать, в какой кровавый и бессмысленный тупик их загоняет киевское руководство, превратит Украину из Руины в цивилизованную и успешную страну. Восстанавливающую добрые отношения с привычными соседями.

Свет угасшей звезды

Свет угасшей звезды

Владислав Шурыгин

армия Виталий Павлов Общество

памяти генерал-полковника Павлова

Писать о генерал-полковнике Виталии Егоровиче Павлове в прошедшем времени трудно. Трудно потому, что сознание никак не может смириться с тем, что земные труды Виталия Егоровича завершены. Его последняя война с коварной болезнью забрала его от нас навсегда…

Виталий Егорович Павлов — это не просто знаковая фигура, не просто командующий, а человек-легенда. То, что он сделал для сохранения вертолетной авиации России в 90-е годы, можно без всякой натяжки назвать настоящим подвигом. После развала Союза, распада экономики он смог не только сохранить костяк, элиту вертолетчиков, которых сегодня без всякой натяжки можно назвать лучшими в мире, он сохранил вертолетную авиацию как единую систему, спас ее от растаскивания по различным видам войск, как это пытались сделать "реформаторы". Случись такое — и сегодня в Российской армии вертолет стал бы такой же экзотикой, как авианосец. Именно благодаря Павлову уцелела и вертолетная промышленность. Павлов за счет продаваемых за рубеж машин, сражаясь с финансистами за каждый рубль, ценой неимоверных усилий смог обеспечить ее заказами на ремонт и модернизацию вертолетов всё в те же девяностые – двухтысячные…

Масштаб его личности, его мощь требуют очень точных слов. Слов, чуждых экзальтации, восторгов, но вместе с тем понятных и значимых потому, что вся жизнь генерала Павлова — это яркая вспышка, полет, подвиг. За спиной остались тридцать семь лет службы, две войны. Афганская и чеченская. И на каждой его имя было легендарным, в каждую он вписал свою страницу. В Афганистане полковник Павлов — один из лучших командиров полков, лично совершивший шестьсот семьдесят боевых вылетов, потерявший за полтора года боев всего три вертолета, удостоенный за эту войну звания Героя Советского Союза. 

На первой чеченской войне генерал-полковник Павлов, командующий авиацией сухопутных войск, когда того требовала обстановка, сам поднимал вертолет в небо и пробивался сквозь густую облачность и горы к передовым батальонам, вывозил раненых.

У вертолетчиков его фамилия так же легендарна, как фамилия Маргелов у десантников или Варенников у пехотинцев.

Среди развала и тлена девяностых, в который медленно погружалась Россия одна за другой рассыпались казавшиеся незыблемыми столпы государства. Армия, госбезопасность, милиция. Все тогда обветшало, все до трухлявости было источено челюстями разрушителей. И только редкие стоики противостояли этим термитам. Сохраняли и сберегали то немногое, что еще осталось. Именно эти люди герои нашего времени. Генерал-полковник Виталий Павлов один из них.

Первым самолетом, который он увидел в своей жизни, был «кукурузник» «По-2», пролетавший изредка над его городком Трубчевском, что на Брянщине. Было ему тогда что-то около пяти лет. А вот поезд вблизи он увидел только в шестнадцать, когда отправился на нем к брату под Куйбышев устраиваться на завод. «Так что с авиацией я познакомился раньше всего», — шутит он теперь. Потом был завод. Школа рабочей молодежи, в которой закончил десятилетку. Походы к аэродрому «Звезда» сызранского летного училища. Интерес к авиации, увлечение и, наконец, решение поступать «на летчика».

Их курс был первым, кого набрали и обучали по программе вертолетчиков. До этого все начинали с самолетов. Вертолет тогда был чем-то очень экзотическим и пугающим, как летающая тарелка. Только-только в серию пошли самые первые советские образцы «Ми-1», «Ми-4». «Самолетчики» сторонились нового летающего детища, называя его «летающим огурцом на карандаше».

Поэтому долгое время отношение к вертолету в нашей армии было, мягко говоря, прохладным. Даже вертолетные училища долгое время приравнивались к среднеспециальным. Все в корне изменилось после корейской войны, где американцы массово применяли вертолеты для перевозки грузов в труднодоступную местность, высадки десантов, эвакуации раненых и попавших в окружение. Именно там впервые проявилось главное преимущество вертолета — возможность летать в труднодоступной местности, взлетать и садиться на любые клочки поверхности.

После корейской войны нашим командованием были сделаны соответствующие выводы и в Советской армии появились вертолетные эскадрильи. А после арабо-израильских войн — вертолеты огневой поддержки.