Газета Завтра 1172 (20 2016) - [11]

Крест поклонный, который мы там возвели на месте, когда не было храма ещё, за зиму отстоялся. Там есть маленькая иконка. И свет от неё идет почти каждый день далеко, чуть ли не на километр. Что это такое?

И грош цена всей нашей власти, если могила Евгения не будет воинским захоронением, местом воинских почестей. Это наш святой, наш мученик и наш герой.

Леонид ИВАШОВ, генерал-полковник, доктор исторических наук.

Я смотрю на портрет Жени и вижу в его взгляде жесточайший укор нам, старшему поколению. Укор, что мы своими бездействиями продали великую страну, историю, великую цивилизацию. Нас не просто обдурили, отняли ресурсы, деньги, предприятия, а поколебали духовно-нравственные устои.

Нужно защищать границы сухопутные, воздушные, морские. Но стократ надёжнее нужно духовно-нравственные границы защищать. Пьяные в Кремле, в Доме правительства, либералы, демократы продавали всё, разлагая общество, разлагая молодёжь, а эти ребята, пацаны, встали на рубеже спасения духовного пространства.

Я свою душу под взглядом Евгения чищу. И нужно понести особенно в студенческую, молодёжную среду его подвиг. Как и подвиг 6 роты, и подвиг наших ребят в Сирии.

Есть фраза: "Вновь солдат исправляет ошибку или чью-то вину". Вот они за нас отчитываются. Это жесточайший укор нам, и мы, старшее поколение, обязаны то, что натворили, — исправлять.

Николай БАНЕВ, болгарский общественный деятель, предприниматель.

До сих пор в Болгарии не знают, что этот парень погиб, потому что не захотел снять крест. И наши СМИ делают всё возможное, чтобы молодёжь подобных примеров не знала. И одна из моих задач — восстановить те основы нашего общества, без которых оно не сможет даже жить, не то что развиваться.

2,5 миллиона хорошо подготовленных, образованных болгар работают за границей. В сущности, Болгария сейчас живёт во времена самого большого кризиса — освобождения от России. И это беспрецедентный кризис всего — кризис веры, развития государства, кризис перспективы, кризис каждой минуты жизни.

Такие примеры героизма по сердцу болгарскому народу, по сердцу молодёжи. Однако власти делают всё, чтобы таких примеров не было. Но в своей основе болгарское общество всё ещё здорово. Ему надо помочь вылечиться от страшных болезней, которые нам навязали. И с помощью Изборского клуба, Евразийского клуба, который мы организовали в Болгарии и сейчас развиваем, я думаю, мы можем сделать переворот в сознании. Если Россия встанет жёстко, очень быстро перевернёт эту уродливую картину.

Виктор САУЛКИН, радио "Радонеж".

Святые отцы говорили, что те, кто не почитают мучеников, близких нам по времени, те разрывают связь со всей церковью. Много разговоров: святой Евгений, не святой… Явлений Жени Родионова — очень много, много чудес. Девочке-нищенке явился воин в камуфляже и в красном плаще, привел её в приют. Он являлся ребятам, которые бежали из чеченского плена. Мироточат его иконы.

Народное почитание — это одно из самых ярких свидетельств святости угодника Божия.

У нас же были войны тяжелейшие, но чтоб тебе били в спину из Кремля, из Москвы! И Женя, когда ему Любовь Васильевна говорила "почему ты? там же опасно", — отвечал: "Как же я не поеду? Мам, ребята поедут, а я не поеду?" Это тоже святость.

Читаем житие христианских мучеников — казнены усекновением главы. И Женю — усекновением главы. Для нас он — святой мученик.

Любовь Васильевна — человек прямой, и она говорит о том, как предавали тогда. А сейчас у меня такое впечатление, что хотят забыть то время. Но мы должны обличать предателей, должны сказать, что тогда происходило, и за чьи грехи Женя отдал свою жизнь. Кровь мучеников искупает множество грехов. И то, что сейчас наша армия возрождается, — это благодаря Жене и тем, кто в 1995-1996 году воевал.

Евгений ФЁДОРОВ, депутат Госдумы.

Евгений погиб за веру и отечество, движимый любовью. И поскольку готовых на самопожертвование во имя Родины много, то мы не побеждённые, не уничтоженные. Мы возродимся.

Недавно в Екатеринбурге была жёсткая дискуссия на тему патриотизма, и там глава города Ройзман высказал мысль, что патриоты — это неумные люди. То есть с точки зрения смыслов происходит окончательное разделение. Мы живём 25 лет во лжи, и на каком-то этапе должен произойти окончательный раскол. И он проявился в духовной сфере. Как может, с точки зрения Ройзмана, умный человек погибнуть за отечество? Он должен пиво пить, с девочками гулять. И на каком-то этапе это должно было действительно быть несовместимо. То есть кто-то должен уйти из политической жизни, по крайней мере. Либо люди, которые Ройзманы, как пятая колонна, либо те русские люди, которые в России привыкли жить по своим законам, где отечество есть ты, и ты реализуешься через это отечество. Мы сейчас видим, что этот раскол заканчивается.

Евгений погиб за отечество. Но ведь отечество — не виртуально, это совершенно конкретный объект. У него есть границы. То есть одно дело — умереть за Тамбов, другое дело — умереть за Мюнхен. Что, для наших дедов, прадедов были не понятны границы этого отечества? Чёткое было понимание. Рига — отечество? Да. Миллионы людей готовы были и умирали за Ригу. И Ленинград — отечество. И Киев — отечество. А как можно отказаться от понятия отечество в отношении каких-то территорий, например? На бумажке написано? Я уверен, Гитлер бы тысячу бумажек понаписал, если бы мы по тем бумажкам отказывались защищать или освобождать Киев.