Газета Завтра 1166 (14 2016) - [26]

Сегодня, когда США и Россия активно пытаются достичь нового статус-кво дипломатическими методами, исключив военные, напряжение несколько спало, а сам конфликт перешёл на уровень региональных столкновений и "игр с компроматом", реальная степень угроз того периода кажется сильно завышенной. Но если бы российские Вооруженные силы и спецслужбы оказались не настолько эффективными, а соответствующие структуры "коллективного Запада" и его союзников — не настолько "заржавевшими" в результате комфортного для них двадцатилетия после "Бури в пустыне", история наверняка могла бы двинуться совсем по иному пути, без всякого "хэппи-энда".

Материалы авторов Изборского клуба, собранные в книге "Сирийский Армагеддон", и роман "Сирийский гамбит", написанный одним из бывших высших офицеров ПГУ КГБ СССР Александром Полюховым, пусть весьма специфично и далеко не в полной мере — но всё же приоткрывают эту сирийскую "шкатулку Пандоры", созданную, правда, не мифическим Зевсом, а вполне реальными политиками: британцем Марком Сайксом и французом Франсуа Пико, которые считаются авторами раздела территорий Османской империи после Первой мировой войны. Резали, что называется, по живому, руководствуясь не столько реалиями места и времени, сколько интересами своих "великих держав". Что, в общем-то, и предопределило дальнейший статус данного региона как едва ли не главной "горячей точки" нашей планеты. Особенно после того, как здесь обнаружилась "большая нефть" и началась её промышленная добыча.

Несмотря на все успехи компьютерных, генетических, атомных и прочих нанотехнологий, человеческая цивилизация продолжает оставаться "цивилизацией моторов", а "чёрное золото" — её "кровью". Эта аналогия тем более точна, что функцией "сердца" любого организма является "прокачка" крови, а создаётся (добывается) этот "коктейль жизни" совсем другими органами в совсем других местах.

Похоже, человечество (подчеркну: не только "навсегда отсталая Рашка", но и всё человечество, "передовое" и не слишком) за последние полвека всё-таки чересчур пристрастилось к "нефтяной игле", и цена этого пристрастия проявляется сегодня конфликтами по всему миру.

Можно сказать, что, препятствуя уничтожению Сирии, Россия хотела "всего лишь" не допустить краха собственной экономики, критически зависящей от мировых цен на углеводородные энергоносители, то есть нефть и газ. Но, судя по рецензируемым книгам, реальное "пространство фактов" здесь не только намного больше, но и куда "многомернее", причём в одном из этих измерений — не самом высшем, но близком к тому — на весах лежало именно энергетическое обеспечение всей человеческой цивилизации, то есть судьбы миллиардов людей, которые живут и должны жить на нашей планете в течение ближайшего полувека — дальше заглядывать пока нет ни возможности, ни смысла.

Но не секрет, что практически полный контроль за источниками нефти и газа, который после краха "Сирии Асада" обретали вполне определённые круги мировых "элит", жаждущие довести население Земли до "безопасных" и "экологичных" 500 миллионов человек ценой уничтожения остальной части человечества, был если не сорван, то серьёзно затруднён решительным вмешательством "путинской России".

А такое вмешательство, в свою очередь, было бы невозможным или же неэффективным без мощной международной поддержки со стороны самых разных и порой даже враждующих между собой сил, которые, тем не менее, начали совместные действия, чтобы снять с себя "нефтяную удавку", уже наброшенную на их шеи.

В этом смысле две рецензируемые книги, выпущенные издательством "Книжный мир", взаимодополняют друг друга и, при их совместном прочтении, создают своего рода "голографический эффект", который я и постарался описать выше.

Формула русской

Формула русской силы

Валерий Коровин

православный социализм Общество

исключают ли друг друга православие и социализм?

Окончательно покинув пространство модерна с его неизбежным догматическим утверждением прогрессизма, позитивизма и атеизма как базовых предпосылок любой политической теории модерна, выйдя за рамки его тотального доминирования, мы обретаем невозможную доселе свободу переосмысления тех явлений, терминов и понятий, которые до определённого момента казались устоявшимися аксиомами. Сегодня же, плавно вползая в парадигму постмодерна с его безразличием как к "незыблемым" постулатам модерна, так и к ценностям традиции, мы можем совершенно свободно, без каких-либо интеллектуальных "обязательств" и ограничений, осмыслить такие понятия, как, например, православие или социализм. И, не боясь быть подвергнутыми осмеянию или остракизму, — ведь в постмодерне больше нет единых критериев — выявить общее, отбросив частное, и использовать то, что нам нужно и важно в деле формирования идеи русского народа, принимаемого вне зависимости от смены парадигм в качестве высшей ценности, стоящей как над периодом торжества модерна, отрицающего традицию, так и над безразличием постмодерна. Именно это безразличие есть шанс для традиции в равных условиях доказать свои преимущества, вернув понятиям православие и социализм их изначальный — традиционный, а не купированный модерном — смысл. Использовав как базовые категории новой — за рамками модерна — русской идеи.