Газета Завтра 1082 (33 2014) - [18]

Когда-то я служил в системах государственной связи, и у нас были специальные грифы: документы "особой важности", "совершенно секретно", "секретно", "для служебного пользования" и так далее. Вся эта иерархия сейчас отсутствует, и её нужно просто восстановить.

Что теперь Запад делает усиленно? Он создаёт альтернативу своим технологическим новшествам - облачные технологии. Вы будете пользоваться в облаке такими же допусками, но вопрос - где это облако находится, на чьей территории и в чьей юрисдикции, в том числе информационной юрисдикции? Информационное право появилось уже давным-давно. Оно куется не в Европе, а в США, где целый институт разрабатывает стандарты информационной безопасности. Поэтому у них подход к проблеме системный. Информационная система должна быть с чёткой иерархией по степени, способу доступа и, естественно, по распространённости в различных социумах.

Сразу после Великой Отечественной войны у Советского Союза было первенство в области информационных технологий. Первенство сохранялось долго. Когда я служил в армии в 1983 году, то видел такие вещи в системах связи, которые до сих пор меня впечатляют. Ещё не было персональных компьютеров, но я видел там харддиск на 200 Гб на специальной серебряной проволоке. Харддиск был не железяка, как сейчас, а специальная проволока. И этот блок, плавая где-то в океане, записывал всё, что происходило вокруг в радиусе 3000-4000 километров, все звуки, которые были от подводных лодок и прочего. Потом блок доставлялся в лабораторию, в которой данные расшифровывались. Я сам лично этим занимался. Понимаете, какой был уровень информационных технологий?!

К концу 80-х произошёл надлом этой системы. Я виню КГБ-шников, разведчиков, ГРУ-шников, которые поросли алчностью, сдали страну.

Если атомную бомбу спёрли, извиняюсь за выражение, то уж информационные технологии - в этом проблем не было - их можно было поставлять нам потоком. Но у нас было еще уникальнейшее своё - то, которое никто нигде и никогда не делал. И даже не дошёл до этого в закрытых лабораториях. Нашей технической разведке нужно было что-то делать. ГРУ-шники тайно покупали в США персональные компьютеры и на подводных лодках доставляли их сюда. Менялась задача у боевого дежурства кораблей - доставить в СССР персональный компьютер

Нашим учёным не дали развить свою мысль здесь, потому легче было всё купить и всё привезти. Этот момент был недолгим, 2-3 года. Но он успел разорвать какую-то важную цепь, связь государства с научной мыслью, с научным, системным типом мышления.

В 1998 году мы с приятелем задумались: "Слушай, а как возродить это мышление: своё, советское?". И мы условились жить в каждой стране, в которой оказываемся, на уровне бедности.

Человек, который может жить так, - это не аскет. Человек, который готов жить на уровне бедности, - это человек, который видит. У него сохраняется ясное мышление. Так жили в своё время наши предприятия. И социум советский так жил. Если бы сохранились клубы, то у каждого предприятия был бы свой клуб. То есть ты живёшь в уровне железнодорожников. Не в уровне бедности, а в этом слое железнодорожников. У тебя есть социальная сфера, у тебя есть культурная сфера

Информационная безопасность начинается от семьи. Каждый имеет свою семью, свой уровень безопасности и свой уровень доступа к своим персональным данным. Потом этот уровень растёт и заканчивается корпорацией. Каждое предприятие было построено по этому принципу. В России многое сохранилось в этом плане. Но без восстановления социальной программы в экономике эти потенциалы невозможно использовать.

Ещё одно уточнение. Электронное государство - это "подарок" нам от Запада. Они так и говорили: у нас есть цифровое государство, то есть у нас есть операции с цифрами, а "электронное государство" - это для русских

Суть в том, что такая модель работает не на уровне личностей, а на уровне системы. Сейчас в России есть "медицинский сервис", а раньше было "медицинское обслуживание". Когда было обслуживание населения, то у нас был пациент. Доктор был лечащий и пациент был человек одушевлённый. Теперь, когда у нас сервис, - есть клиент и есть сервисная служба доставки лечения. И это неодушевленное обезличенное общение осуществляется через электронную систему.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Владимир, что может быть альтернативой этому? Как выстроить гармоничную, эффективную среду в сети? В аэропорту недавно пробивали мой личный код, а что в таком случае еще можно пробить? С таким именем и фамилией, как у меня, может быть, десять тысяч человек ходит.

Владимир МЕДВЕДЕВ. Когда делается система поиска, из персональных данных всегда выбираются неодинаковые компоненты. Может быть имя, фамилия, отчество или деревня рождения или деревня рождения бабушки и так далее. То есть всегда выйдет такой компонент в ваших родовых персональных данных, который будет уникальными. Но не номер - ни в коем случае. Номер нужен, чтобы получить определённый уровень доступа в систему, не более того. Например, первые три цифры 231 - это для дипломатических работников, и так далее