Газета Завтра 1032 (35 2013) - [27]

Он не замечал и все оскорбления, обрушившиеся на него после неприятия драматургом перестройки. Некто Лев Колодный писал тогда: "стал замечать его как автора на страницах даже такой очаровательной газеты, как "Завтра", а это всего-навсего поменявшая название закрытая погромная газета "День"" Позже появились статьи Розова и в "Правде", где Виктор Сергеевич заявлял: "Я вижу, сейчас у общества, у государства нет идеи. Оно сейчас животное, наше общество. Весь смысл лишь в том, чтобы питаться. И ещё - обогащаться, обогащаться любым способом. А высокой идеи, идеала у наших сегодняшних правителей нет. Отсюда и распад государства". Подобные признания бесили его бывших перестроечных друзей. Тот же Колодный стал уверять, что "понять Виктора Розова можно. Его драматургия недолговечна, своё время она не пережила, умерла вместе с ним".

Ему убедительно ответил Борис Поюровский: "Вынужден снова огорчить Л.Колодного. И пьесы, и фильмы Розова пока, во всяком случае, остаются в действующем репертуаре. И при чём здесь Шекспир? Разве кто-нибудь утверждал, что Розов - второй Шекспир? По мне - так вполне достаточно того, что он - первый Розов. А уж кому, сколько суждено оставаться на сцене или экране, рассудит сама история, зачем ей наши подсказки? Что же касается партийности Розова, то он-то как раз никогда ни в какой партии не состоял, хотя и мог бы вступить, к примеру, перед боем под Вязьмой осенью 1941 года, где был тяжко ранен"

И сможет ли когда-нибудь русский театр обойтись без таких пьес, как "В добрый час", "Неравный бой", "Традиционный сбор", "Гнездо глухаря", "Вечно живые", "Кабанчик"? Не думаю.

Вся творческая жизнь Виктора Сергеевича Розова - это непрерывный, часто неравный бой за добро. Ещё задолго до солженицынского призыва жить не по лжи он предложил своим читателям и зрителям иную нравственную установку: жить по совести. И потому Виктору Сергеевичу никогда не страшна была никакая цензура, ибо кто мог ему самому запретить жить по совести? И хоть шпыняли его не раз чиновники и цензоры, годами не пускали его спектакли, не печатали пьесы, он никогда не унывал, ибо и сам жил в тех же поисках радости, в каких жили герои его пьес. Он ненавидел мещанство и буржуазность во всех проявлениях, поэтому и оказался в рядах противников всех ельцинских перемен. Думаю, он был социалистом не по идеологии, не по убеждениям, а по натуре своей. Может быть, таким же социалистом был и Христос? Он не скрывал своей веры в Бога, но и христианином был таким же природным, стихийным. Ему и судьбой, и жизнью предназначено было делать добро и вести бой за добро.

Виктор Сергеевич Розов был глубоко русским человеком. И по крови, и по культуре, и по своему пониманию духовности. Это и привело его к разрыву со многими былыми приятелями шестидесятых годов, достигшими громкой популярности в советской культуре, а в постсоветское время предавшими все свои былые идеалы. Виктор Розов говорил в беседе с Кожемяко в "Советской России": "Идёт атака, чтобы истребить у нас чувство Родины. Уже территорию разбили, военный приоритет Америки безусловен, им только сейчас не хватает убить русский дух. Вот и идёт разложение русского духа всеми способами Да, мы отступаем сейчас пока по всем направлениям. Но я верю, наступит наш Сталинград!"

...Может быть, наступит когда-нибудь время, и театр "Современник" будет носить имя Виктора Розова, ведь он и был возвышенным символом этого театра в его лучшие времена.

Я смотрел, пожалуй, все его лучшие московские спектакли, писал о нём, были три или четыре диалога с ним в газетах и журналах, мы часто встречались на обсуждении номеров "Современной драматургии"; если сформулировать коротко - более порядочного и чистого человека я в нашей литературе, наверное, и не встречал. Сегодня бывшие советские подхалимы твердят одно, бывшие диссиденты талдычат другое. По словам и тех, и других получается, что в ХХ веке в России нельзя было просто быть порядочным человеком, к тому же замечательным писателем.

Виктор Сергеевич Розов - прямой укор и тем, и другим. Писал он свои пьесы легко, писал только о том, о чём хотел. Иные пьесы десятилетиями ждали сцены. Даже его знаменитые "Вечно живые" пролежали в писательском столе целых тринадцать лет. Но проповедь добра и человеческой радости никогда не устаревает...

Он писал так просто, что у него даже не было завистников. Казалось бы, возьми чистые листы бумаги и напиши, но никакому эпигону не добиться розовской интонации. Сюжет прост, герои просты, а душу человека эпигону не ухватить. Потому щедро на своих семинарах в Литературном институте Виктор Сергеевич делился замыслами, всё равно так, как он задумал, никто бы не написал.

И всегда был собой недоволен. Всегда считал, что какую-то правду не ухватил, какой-то характер не сумел передать. Когда я его как-то спросил, что такое "советский человек", Виктор Сергеевич ответил: бескорыстный, честный, самоотверженный, скромный. Может быть, он говорил о себе самом?

Виктор Сергеевич Розов - искренний советский человек. И одновременно он - Божий человек. Глубоко верующий человек. Как это соединить? Это и есть великая загадка знаменитого драматурга Виктора Розова.