Газета Завтра 1019 (22 2013) - [17]

Во-вторых, России как крупной региональной державе объективно противостоит объединенная Европа, которая так и не смогла пока достичь глобального суперстатуса. Соответствующая военная консолидация между Лондоном и Парижем уже происходит несколько лет. А что касается экономического фронта, то здесь основные козыри у Берлина. Достаточно вспомнить жесткую антироссийскую позицию Берлина в кипрском банковском кризисе.

В-третьих, возможный сценарий будущей рефлексивной войны определяется масштабами и уровнем системной зависимости от потенциального противника. Россия гораздо больше зависит от Европы, чем от США или Китая с точки зрения заполняемости своего бюджета, масштабов торговых взаимоотношений, наличия недвижимости и счетов представителями российского правящего класса в еврозоне, "особых отношений" с представителями элит еврозоны. При этом совокупные военные расходы европейских стран-членов НАТО уже сейчас превышают военные расходы Китая, Индии и России вместе взятых.

Мобилизационная идеология

В глобальных войнах участвуют десятки и сотни миллионов людей. И роль идеологий, живых систем смыслов здесь бесконечно важна. Во имя чего народы должны предельно напрягать свои силы? За что должны страдать общества и люди? За какие идеи и цели солдаты и офицеры должны будут умирать?

В больших войнах, в той или иной форме, в современных условиях будут принимать участие практически целиком социумы воюющих стран. Каким образом объединить свое общество, зная при этом, что противник будет использовать все более изощренные технологии, чтобы расколоть социум, противопоставить общество властным центрам?

Наиболее креативными в плане развития мобилизационной идеологии являются Китай и Иран.

За последние несколько лет достаточно рельефно оформилась своего рода структура наступательной мобилизационной идеологии в КНР.

Первый уровень, максимально широкомасштабный, ориентированный на миллиарды людей, и не только в самом Китае - это тот компонент китайской мобилизационной идеологии, который получил название "Китайская мечта". Суть ее в том, что китайская цивилизация может стать примером для подражания для всех, кто разочаровался в западной цивилизации. При этом идеологи КПК не стесняются говорить о том, что Запад исторически исчерпал себя.

Второй уровень - это рациональный китайский национализм, основанный на исторических традициях китайского патриотизма. Суть в том, что Китай должен быть готов к войне, чтобы защитить свою территориальную целостность и свою китайскую уникальность. Понятный лозунг для каждого китайца: "чужой земли не надо, но и клочка своей не отдадим".

Третий уровень - "общекитайская борьба с коррупцией". С одной стороны, это понятная для всего образованного слоя китайского социума борьба за справедливость. С другой стороны, это идеологическое обоснование консолидации китайского правящего класса, определение и фиксация внутреннего врага.

Наконец, четвертый уровень - это конфиденциальный акцент на геополитических и геоэкономических интересах и долгосрочной стратегии обеспечения выживания Китая. Это своего рода - высший идеологический смысл для китайской элиты на ближайшие десятилетия.

Работа с "союзниками"

Одной из важных предпосылок подготовки к грядущей войне является формирование надежного, эффективного внешнеполитического коалиционного потенциала. Речь идет не только о прочных партнерских отношениях с теми или иными странами и режимами, но и об установлении и поддержании особых доверительных связей с важными региональными движениями, влиятельными элитами и контрэлитами, с определенными значимыми социальными группами и т.д.

Лидеры страны, которая готовится к большой войне, должны консолидировать своих союзников в ключевых внешнеполитических регионах.

Какую еще крайне важную задачу смог решить Обама во время мартовского визита в Израиль? Он заставил Нетаньяху в своем присутствии позвонить Эрдогану и извиниться за нападение израильских коммандос на "Мармару" - турецкое судно, которое направлялось в Газу. В течение трех лет израильский премьер гордо отказывался это сделать. Но в условиях надвигающейся большой войны Биби должен был только вытянуться перед верховным американским вождем и громко сказать "есть".

В результате крайне важная для Вашингтона на Ближнем Востоке турецко-израильская политическая ось оказалась восстановленной. А вслед за этим стали ускоренно восстанавливаться военные связи между Анкарой и Тель-Авивом.

В марте-апреле на Корейском полуострове происходили странные и парадоксальные события. В ответ на создание Вашингтоном новых своих компонентов противоракетной обороны на Дальнем Востоке, усиление военного присутствия США в регионе, широкомасштабных военных учений Америки и Южной Кореи, Пхеньян принял американский вызов. Началась быстрая военная эскалация, которая позволила некоторым аналитикам говорить о высокой вероятности начала ядерной войны на Корейском полуострове.

Новое руководство КНДР никогда бы не пошло на такой риск, если бы не поддержка со стороны КНР - своего главного глобального и регионального союзника. Но тогда еще более интересный вопрос заключается в следующем: а зачем Пекину нужна была такая крайне сложная рефлексивная игра? Ответ можно получить, если исходить из того, как именно Пекин разворачивает свою долгосрочную мобилизационную стратегию. Кто должен был стать, с точки зрения высшего китайского руководства, главным зрителем этого крайне опасного спектакля? Прокитайские элиты в Японии, Южной Корее и на Тайване. Мессидж Пекина заключался в следующем. Несмотря на наращивание американской военной силы, безопасность в регионе не может быть обеспечена без учета долгосрочных интересов Китая.