Газета Завтра 1014 (17 2013) - [30]

Что касается исторических неточностей, то их в фильме великое множество. Тарасов, действительно, увел команду со льда на матче, где присутствовал болельщик "Спартака" Леонид Брежнев. Только было это в 1969-м году. И играли ЦСКА-Спартак, а не сборная со "Спартаком". Скандал повлёк за собой снятие с тренера звания Заслуженный мастер спорта, которое, впрочем, ему скоро вернули. Не показаны и атрибуты "звёздной жизни" Харламова, который был большим любителем "красивых загулов". К слову, именно этим моментам уделялось слишком много внимания в фильме "Харламов. Дополнительное время", снятому в 2007-м году, где главную роль исполнил Алексей Чадов. Есть путаница с датами первой автомобильной аварии Харламова и его мучительного возвращения на лёд перед поездкой в Канаду. Но всё это совершенно не важно. Любовь к хоккею, снятому так, что у зрителя создается полное ощущение нахождения в центре циклона, в самой гуще игры - не менее важный лейтмотив фильма, наравне с человеческим фактором. И даже такой, ходульный на первый взгляд, ход, как закольцовка воспоминаний об испанских быках с ледяной корридой на канадском поле, в этом фильме работает на эмоциональный отклик без малейшей натяжки.

Времена, когда Харламов был популярен в СССР как Юрий Гагарин или Владимир Высоцкий, остались в далёком прошлом. Фильмы о становлении личности, с которой каждому мальчишке хочется брать пример, также не балуют отечественный экран. "Легенда № 17" способна вернуть зрителю идею соборности и личной сопричастности к величию прошлого. Борцы с системой способны увидеть в происходящем очередной поклеп на Советский Союз, байку о том, как гению (Тарасову) мешали работать (за неблаговидную роль спортивного чиновника, вставляющего палки в колёса отдувается Владимир Меньшов), но в первую очередь, этот фильм о внутреннем преодолении, без которого нет большого спорта. И, что самое главное - это очень честное, искреннее кино. Из той эпохи, когда спортсменами двигала не жажда наживы, а простое желание побеждать.

Апостроф

Николай Коньков

25 апреля 2013 0

Культура Общество

Наталья ТОЧИЛЬНИКОВА. Ходорковский невиновен! - М.: Алгоритм, 2013, 256 с., 2500 экз.

В "лихие" девяностые автор этой книги поверила в то, что в России можно быть писателем. И говорить всё, что думаешь, о ком угодно и как угодно. А самоцензура - смерть профессии. Видимо, писательской... Бедный, бедный Пушкин! Его ведь и убила самоцензура: "Поэт! Ты сам - свой высший суд"...

В принципе, дальше можно было бы и не продолжать. Потому что рассматривать профессию писателя с позиции свободы самовыражения - это не просто тяжело. Это уже не лечится. Вернее, лечить-то можно, но, сами понимаете, тогда вы сразу - за карательную психиатрию и карательную кулинарию, ГУЛАГ и сталинские расстрелы... В общем, "они это всё уже проходили". Именно они и именно всё. Как только живы остались? Не смейте вашими грязными кровавыми руками касаться святого!

Но случай Натальи Точильниковой - настолько "клинически чистый" образец мышления и чувствования современного отечественного "либерала", что его, конечно, есть смысл рассмотреть подробнее - тем более, через призму книги о "великом сидельце" Ходорковском.

Вот она рассказывает, как почувствовала своё родство с этим миллиардером: когда увидела телепередачу о нём, где, в частности, говорилось, что МБХ по дешевке, за 25 тысяч долларов, приватизировал Научно-исследовательский институт удобрений и инсектофунгицидов.

Наталья Львовна возмущается: ведь "тогда торговали все и всем... в том числе приватизированными предприятиями". И те, разумеется, стоили ровно столько, сколько за них "давали" на рынке. "И я подумала - почему господин Ходорковский так дорого заплатил за НИИУИФ? Целых 25 тысяч долларов! И почему диктор или журналист - автор программы, говорит, что это мало? Это очень много! Он, видимо, совершенно не знает обстановки 95-го года..."

Давным-давно, почти десять лет назад, когда Михаил Борисович еще был хозяином крупнейшей в России нефтедобывающей компании, а круговерть с отъёмом этого актива только начиналась, мне довелось написать две статьи в защиту "тикуната" под общим заголовком "ЮКОСть в горле", где говорилось: "Налицо парадоксальная ситуация: крупный бизнес сегодня оказывается в целом куда более отвечающим национальным интересам, чем госбюрократия, вроде бы и призванная эти интересы отстаивать и воплощать. А потому госбюрократия действительно видит в крупном бизнесе не столько союзника или даже конкурента в борьбе за власть, сколько неожиданное препятствие, мешающее ей и дальше без тревог проедать национальное богатство..." Готов и сегодня подписаться под каждым словом из той давней статьи.

Но тогда же Ходорковский сказал то, чего говорить не должен был ни при какой погоде (это что, убийственная самоцензура?): "Каждый должен играть на своем поле. Экономические субъекты - на своем, политические - на своем. Если человек хочет перейти с одного поля на другое, то он должен сначала перейти, а потом уже занимать позиции". Золотые же слова! Жаль только, что сам Михаил Борисович в жизни им не следовал. Вот ему и показали справедливость русской поговорки, что жизнь прожить - не поле перейти. Даже - не с поля на поле. Хочешь попасть на политическое, а попадаешь на пенитенциарное. Так иногда получается. Россия - нелинейная страна. Любишь с горочки кататься - полезай в кузов!