Газета "Своими Именами" №47 от 20.11.2012 - [24]

В таком в высшей степени официальном документе, как титул Императорского Величества, вплоть до революции 1917 года присутствовали слова «Государь и Великий Князь Новогорода низовския земли». Это при том, что в этом титуле несколькими строчками выше указывался «Император и Самодержец Всероссийский, Московский,… Новгородский; царь Казанский…».

Надо сказать, что официальные бумаги, направлявшиеся царю его подданными, как правило, употребляли имя Нижний-Новгород (именно так, через дефис). И именно такая форма была принята в официальном употреблении в нашей стране после Октябрьской революции. В свою очередь можно считать, что именно с этого момента название Нижний-Новгород можно считать установившимся или законным (от слова «закончено»).

Инициаторы «возвращения» никак не объясняли свой выбор «исконного» имени, так же, как и ликвидацию дефиса.

Наверное, это можно посчитать мелочью по сравнению с тем, что «возвращенное» название с точки зрения употребления в обыденной жизни никак нельзя назвать удачным. Состоящее из двух слов, одно из которых к тому же является прилагательным, насчитывающее в общей сложности пять слогов, оно уже по этой причине  имеет тенденцию к сокращению, т.е. к превращению в кличку. Точно так же четыре слога у названия Санкт-Петербург породили кличку «Питер». Восходящую, кстати, к тому названию, которое было еще при Петре: «Санкт-Питербурхъ». Такие имена следовало бы считать неустойчивыми, а значит имеющими тенденцию к изменению. Наиболее удачные названия состоят из двух слогов: Орёл, Ростов, Ельня, Москва, Киев… Три слога воспринимаются уже несколько тяжелее: Кострома, Одесса, Воронеж, Арзамас… Характерно, что соблазна заменить эти названия на клички не замечается. Так же, как не появилось подобной клички у города Горького, рожденного в  1932 году. В этом смысле можно говорить даже не столько о переименовании, сколько о присвоении законного (от слова «закончено») имени.

При осмыслении факторов, сопутствующих переименованию Нижнего, необходимо учитывать административно-территориальные изменения, осуществляемые в нашей стране в конце 1920-х и первой половине 1930-х годов. В феврале 1929 года вышло Постановление ВЦИК об объединении Нижнего Новгорода, Канавина и Сормова. С нынешней точки зрения это было неизбежно. Но Сормово и Канавино к тому времени имели статус городов. Поэтому встал вопрос о названии этого объединенного города. Поначалу из положения вышли, присвоив объединенному городу название «Большой Нижний Новгород» (в него вошли и некоторые деревни). Название для жителей этого словесного бронтозавра (“Большой Нижний Новый Город”), к счастью,  придумать не успели. Тем временем было запущено и стало приживаться название Большой Нижний. К примеру, так именовался город в путеводителе издательства «Нижторг». Надо отметить, что «расставание» с прежним именем происходило довольно безболезненно.

Говоря об объединении трех городов, иногда формулируют этот процесс как присоединение Сормова и Канавина к Нижнему Новгороду. Эта формулировка спорная. Географически этот процесс выглядел как присоединение двух городов (Сормово и Нижний) к Канавину, находящемуся между ними. И центр нашего «бронтозавра» с его заводами и населением указанным Постановлением одномоментно перемещался на многие километры от центра бывшего Нижнего, соответствуя среднему арифметическому от географических координат этих трех городов. Это при том, что города Канавино и Сормово до этого входили в Балахнинский уезд, в котором находились на особом положении. Из 300 тысяч жителей Большого Нижнего, 65 тысяч были канавинцами, 40 тысяч – сормовичами. Для каждого из них его родной город имел право на свою историю и индивидуальность – наряду  с историей и индивидуальностью старого Нижнего. И, что не менее существенно, промышленный потенциал канавинских и сормовских промышленных предприятий, количественный состав рабочего населения, особенно в применении к близкому будущему, был существенно больше нижегородского.

Эту ситуацию как-то обрисовал А.А. Жданов, своего рода губернатор в описываемвй период: «К пуговице пришили пальто». Что уж никак не похоже на «превращение небольшого купеческого города в промышленный мегаполис», как это было представлено в «Российской газете» в 2000-е годы. Своего рода отповедью стало выражение писателя Захара Прилепина в этом же номере газеты: «Горький не лучше и не хуже Нижнего Новгорода, у Горького была своя история, и она по-своему замечательна. Горький – это был брэнд. Может быть, теперь, когда мы отвыкли от самого имени Горький – название это кажется несколько неблагозвучным. Зато «горьковчане» - до сих пор звучит хорошо, даже нежно».

Еще большим был контраст, образовавшийся вскоре после переименования. Новые заводы возводились не только, а точнее, не столько, усилиями жителей старого Нижнего Новгорода, сколько рабочими Канавина, Сормова и включенных в объединенный город сёл Высоково, Гордеевка, Карповка, деревень Борзовка, Бурнаковка, Княжиха, Копосово, Костариха, Молитовка, Монастырка, Починки, Ратманиха и др., которые ранее в состав Нижнего Новгорода и даже Нижегородского уезда не входили. Много усилий впоследствии вложили в строительство новых предприятий жители нижегородско-горьковской области и других регионов социалистической страны. Они строили не только заводы, но и жилье, школы, больницы, детские сады, магазины и т.д. Они строили новый город. Город - для себя, а заводы - для всей страны.