Газета "Своими Именами" №41 от 08.10.2013 - [19]

Я оказался свидетелем сцены, когда сидящие в обед за домашним винцом комбайнеры обсуждали неугомонного Коммунарика, комбайн которого шуршал в полукилометре без перерыва на обед. Они что-то напряженно ждали: ща, ща, гляди! Комбайн встал. Потом я узнал, что в землю в поле Коммунарика был вбит стальной штырь, чтобы сломать ему комбайн! Зависть к чужому добру и к чужому успеху - это что, черта именно советского крестьянина, а за 70 лет до того такого на селе не было? Почему-то я взял пример с ударника и тоже не останавливал комбайн на обед, подменяясь с помощником, кто же другим не давал?»

Думаю, что причина в том, что передовик своими достижениями унижает многих остальных, которые в силу порой малозначительных причин не способны повторить эти достижения. От этого унижения и такая тупая злоба. Мало того, другой комментатор показал другой, не менее точный апект проблемы: «Сделав упор на индивидуализм, откололи наиболее лучшую часть общества. Оставшийся балласт сгруппировался на основе общности ненависти и зависти к лучшей».

Русская артель

Давайте немного о русских артелях, хотя данных о них очень немного, я, к примеру, опираюсь практически только на сведения, сообщённые русским чиновником и писателем П. Мельниковым-Печерским.

Русская артель это далеко не канувшие в лету промысловые и производственные артели, не колхоз и даже не предшественница колхоза – сельскохозяйственная артель, и это далеко не производственная бригада, ставшая привычной и являющаяся и по настоящее время образцом организации производственного коллектива. Прежде всего, бригада и бригадир собираются по воле начальника, а эта воля обусловлена только требованиями технологического процесса. Начальник назначает бригадира, дает ему рабочих, как правило, практически не учитывая ни желания рабочих быть в этой бригаде, ни желания бригадира иметь этих рабочих (на практике со временем, конечно, это утрясается, но начинается бригада именно так).

А артель - это воля члена артели стать членом артели и именно у данного артельщика - у того, кого удастся: а) уговорить стать артельщиком, б) уговорить согласиться тебя принять. В бригаде все получают зарплату по тарифным ставкам, определяемым разрядом, выше всех разряд у бригадира. Бригадир по отношению к рабочим имеет ограниченную власть, а артельщик – абсолютную. Поскольку его обязанность обеспечить не только высокий доход всей артели, но и справедливость, то по его требованию артель изобьет любого своего члена, не исполняющего волю артельщика. Сплоченность артели зависит от отсутствия зависти у ее членов, поэтому все получают поровну, однако и работу все члены артели обязаны делать в абсолютно одинаковом объеме - за этим тоже следит артельщик.

Если вы артель лесорубов, то все должны валить, к примеру, 20 стволов в рабочий день. Ты можешь 40? Остановись на 20-ти и иди домой. А ты можешь всего 15? Тогда оставайся до ночи и вали еще 5. Очень слаб - ищи слабого артельщика и слабую артель. Очень силен - ищи сильную артель либо покажи остальным, как валить по 30 деревьев в день. Потом покажешь, как валить 40. Будут все валить по 40, и ты будешь 40, а пока все не могут этого делать - и ты не делай! Никакого унижения благотворительностью. На первый взгляд в такой организации мало смысла, но именно так организовывали свои артели русские много веков подряд.

В случае со Алексеем Стахановым, ставившим личные рекорды добычи угля, и его последователями, стахановцами, видится такой путь русской артели. Положим, на шахте в каждой смене в забоях работают по 10 забойщиков, работу которых обеспечивают по 9 человек их бригад (всего в смене 10 бригад и 100 человек), и каждый забойщик дает в смену примерно 10 тонн угля. Вот эту смену шахтеров в 100 человек надо было заменить артелью, а Стаханову надо было либо самого себя объявить артельщиком, либо кто-то должен был возложить на себя эту миссию. И заявить для начала, что их артель (все 100 человек) собирается давать не по 10, а по 50 тонн в смену от каждого забойщика. Для этого Стаханову надо было не личные рекорды в 100 тонн ставить, а научить остальных 9 забойщиков, как выдавать по 50 тонн, но всем вместе! Потом все забойщики, по мере освоения дела, одинаково увеличивают себе сменные задания пока не выходят на 100 тонн на каждого. Все вместе! Стаханов получился бы не один герой, а их было 10 героев, и все были бы абсолютно одинаковые.

И у остальных забойщиков к Стаханову было бы не чувство неприязни, а чувство признательности, было бы уважение, а не злоба на провокатора, который из-за лишнего рубля заставляет и их надрываться непосильно. Надо понять, что Стаханов добивался рекордов не физической силой, а силой ума, то есть поиском эффективных приемов работы. Те, кто этих приемов не знал, для повторения выработки Стаханова обязаны были прилагать нечеловеческие усилия, поскольку если не знаешь, как это сделать, то незнание приходится компенсировать напряжением сил. Да, конечно, опыт стахановцев немедленно распространялся начальством, но стахановское движение давало возможность самому стахановцу не печалиться о доходах всего общества – товарищей по работе, и общество это обижало.