Газета "Своими Именами" №37 от 11.09.2012 - [36]

Зимой нам было довольно легко в лесу, но как только начинало теплеть, таять снег, озверевшие немцы и полицаи лезли в чащу с разных сторон. Поэтому беспрерывно шли бои. И еще над лесом постоянно кружил вражеский самолет «рама», он не давал житья ни зимой, ни летом, бил из пулемета по всему, что видел. А ему было видно всё.

Кроме фашистов были и свои мерзавцы – полицаи. Этими предателями для борьбы с партизанами и подпольщиками на Орловской земле была сформирована в местечке Локоть так называемая «Русская освободительная народная армия» - «РОНА». Таким названием они хотели замаскировать сущность фашистской бригады. Ее организатором и командиром был предатель, враг, бывший белогвардейский офицер-каратель Воскобойников. Но зверствовал он недолго – при налете партизан на Локоть был убит. На его место встал другой такой же негодяй - Бронислав Каминский, поляк, бывший шпион немецкой разведки. Вот эти, бывшие, и облюбовали красивое местечко Локоть недалеко от станции Брасово.

Первое, что сделали в Локте эти гады, – трибунал для расправы с патриотами, тюрьмы, пыточные ямы. В течение 1941-1943 годов они загубили тысячи патриотов-партизан, подпольщиков и мирных жителей. Их немцы награждали крестами, деньгами.

Но локотских мерзавцев в 1944 году немцы сами расстреляли при отступлении, уже в Польше. Ну кому нужны предатели, палачи своего народа?! Они и их предадут, если кто больше заплатит.

Но пока эти нелюди в Локте.

Дерзкие партизанские налеты на большаки, на железную дорогу, на немецкие и полицейские гарнизоны, на железнодорожные станции отвлекали силы немцев с фронта.

Налеты всё учащались. Фашистам покоя не было. Они решили «усмирить» партизан, обезопасить свое передвижение по дорогам. Для этого надо было загнать партизан в лес и уничтожить все селения до полосы Брянского леса.

Ранняя весна 1942 года. На партизан, которые расположились в селениях Севского, Суземского, Комаричского районов – в южном массиве Брянского леса - были брошены карательные экспедиции, состоящие из мадьяр и полицаев. И вот они наступают на первые селения. Бои идут уже несколько дней. Каратели теснят партизан к лесу. Силы неравные, их – армия. Эти звери всё на своем пути уничтожают. Жгут захваченные селения. В трех селениях они убили всех жителей. Выгоняли на кладбища, заставляли становиться на колени и из пулемета расстреливали. Так же, как в Белоруссии, в Хатыни. С тех пор на месте этих селений растет бурьян. Остался живым лишь тот, кто вернулся с фронта.

Так с боями партизаны отступали. Фашисты захватили и сожгли пять селений Севского района: поселки Галчинский, Павловский, Ясную Поляну, Александровский и деревню Лепешкину. Во время разбоя в деревне Лепешкиной находились я и моя мама – там мы и прошли весь ад.

Из трех расстрелянных селений в живых остались трое детей – два мальчика - 8 лет и 3 годика, девочка 11 лет. Девочка была ранена. А грудному ребенку эти звери выкололи глаза. Детей партизаны извлекли из-под убитых ночью, сразу же после разбоя и забрали в лес. Затем дети были отправлены на самолете на Большую землю.

Разгромив эти поселки, фашисты принялись за нашу деревню. Мы уже не могли уйти – наша семья и еще две женщины и ребенок спрятались в бомбоубежище. Фашисты захватили нашу деревню, подожгли. Всех жителей погнали на кладбище и заставили стать на колени. Мы думали, что нас не найдут, а они нашли. Стали нас выгонять из убежища, но мы не выходили. Они кричали, стреляли во вход убежища, но мы сидели по бокам и в нас пули не попадали. Постреляли, и вдруг у входа упала граната. Она не взорвалась, а лежала (упала на подушку – потом нам это объясняли партизаны. А граната-то противотанковая). Затем эти звери зажгли куль соломы и забили вход, солома начала тлеть, пошел едкий дым, нам стало совсем плохо. Когда солома сгорела, мы смогли сесть и отдышаться, но узнать друг друга было трудно. Это продолжалось с раннего утра и до вечера. И как мы не задохнулись? Мы знали, что подобное случалось в тех сожженных поселках. Партизаны ходили туда ночью и видели задохнувшихся в бомбоубежище людей.

А в соседнем с нами бомбоубежище прятались наши соседки, несколько человек. Фашисты туда бросили гранату, она взорвалась и убила женщин, только одна осталась жива, Акулина. Эта женщина держала на коленях своих двоих детей, девочек. И вот ее дети убиты, а она жива. В нашей деревне было тогда убито 73 человека. А тех, на кладбище, немцы почему-то не убили – ушли. Мы дождались темноты, выбрались из убежища и стали уходить в другую деревню, куда ушли партизаны. Мы бежали по полю, ноги тонули в грязи – кое-где лежал снег.

С боями партизаны отступали к лесу. Каратели гнались до опушки. Мы ушли с партизанами, разыскали нашего отца, отряд им. Чкалова. Моя мама и брат Вася были зачислены в отряд, а мой возраст не подходил (9 лет).

Лес - родной дом партизан. Отсюда, со своих баз, они продолжали совершать походы, диверсии, уничтожать врага. Станцию Комаричи партизаны громили несколько раз, движения по железной дороге прекращалось дней на десять, на неделю. На шоссейных дорогах совершались нападения на вражеские колонны с живой силой, грузами, взрывали мосты. Враги боялись партизанских налетов, а Брянский лес страшил их.