Газета "Своими Именами" №34 от 21.08.2012 - [27]

Получается, что во имя «Великой России» по-столыпински, можно пожертвовать и русским Народом, Цивилизацией.

Выводы

1. Насколько же надо не любить, не знать русский народ, чтобы «через колено», военно-полевые суды, каторгу загонять его в «великую Россию» По какому праву?

«Бывают, господа, роковые моменты в жизни государства, когда государственная необходимость стоит выше права и когда надлежит выбирать между целостью теорий и целостью отечества» (из речи Столыпина. в Государственной Думе 13 марта 1907 г.)

2. Как мы теперь знаем, сердцевиной, основой русского мировоззрения, т.е. того, что, собственно и делает русских русскими, является общество, община, мир. Без этого нет Русского, нет русского Народа, нет русской цивилизации.

Аграрная реформа П.А. Столыпина разрушавшая русский мир, отметавшая Русскую Идею, тем самым разрушала и русское мировоззрение, следовательно, была совершенно объективно антирусской, против Русского, уничтожавшей русскую цивилизацию!

3. В Русском Мире, как мы убедились, нет авторитарной власти, власти одного над всеми.

4. Приверженцам Столыпина П.А., его последователям и сторонникам формулы «Православие, Самодержавие, Народность», считающим это «национальной идеей», теперь должно быть ясно, что она не русская народная, это точно, т.е. не русская, по всем трем составляющим этой «национальной» идеи (подробно см. Родионов А.В. «Русская Идея и формула «Православие, Самодержавие, Народность»).

Для каждой из шести Россий XX века действительно была своя «национальная» идея. И только одна из них действительно совместила Русскую народную Идею с национальной - Советская Россия (подробно см. «Внутренняя причина распада СССР» Родионов А.В.)

Послесловие

1. Для справки: посмотрите вырождение Романовых за их 300-летнее правление, с точки зрения их «русскости», хотя бы по происхождению (см. Приложение).

2. Мнение Ф.И. Тютчева:

“Я только что провел три дня между Ораниенбаумом и Петергофом, ведя политические прения со всеми членами августейшей семьи, которые все разделены между собою своими немецкими симпатиями и антипатиями. Словом, это - Германия в сокращенном виде. Единственно, что совершенно отсутствует, это - русская точка зрения на вопрос»

3. Русских дворян и аристократов, внимательно присматривавшихся к жизни русских крестьян, или волею обстоятельств вынужденных быть с ними в тесном общении и близко наблюдавших их жизнь, поражало удивительное сочетание в них миролюбия, сердечности, сметливости и хозяйского взгляда.

“Во внутренних губерниях государства имения, принадлежащие богатым помещикам, пользуются довольною свободою, хотя и зависят совершенно от владельцев своих, но образованное дворянство не гнетёт себе подобных, и земледельцы управляются мирскими сходками. Я был на многих из сих совещаний, маленьких республик! Сердце цвело во мне, видя ум и простое убедительное красноречие доброго народа русского. О, как хорошо они понимают и обсуживают нужды свои! На сих сходках я в первый раз слышал изречение из Наказа великой Екатерины. Пусть обуянные своекорыстием враги родной страны, враги добра смеются с неправильного выговора или с неловких оборотов в обращении наших добрых землепашцев; но я без пристрастия говорю, зная народ Франции и народ России, отдаю преимущество и во нравах и в образовании нашим. Пусть кто поспорит со мной, я уличу и готов доказать правду слов на самом опыте. Не лепечут наши красноречивого вздору; но в рассуждениях ум русский ясен, гибок и твёрд”. 24 февраля 1826 г. Петропавловская крепость Петр Каховский”. Из письма Волковой Марии Аполлоновны, фрейлины императрицы Марии Фёдоровны к В.И. Ланской, 7 октября 1812 г.:

“Право, смотря на этих несчастных, забываешь все свои горести и потери и благодаришь бога, давшего нам возможность жить в довольстве посреди всех этих бедствий и даже думать об излишнем, между тем как столько бедных людей лишены насущного хлеба. Пребывание моё в Тамбове при теперешних обстоятельствах открыло мне глаза насчёт многого. Находись я здесь в другом положении, думая лишь об удовольствиях и приятностях жизни, мне здешние добрые люди непременно показались бы глупыми и очень смешными. Но прибыв сюда с разбитым сердцем и с душевным горем, не могу тебе объяснить, как благодарны были мы им за ласковые к нам поступки. Все наперерыв стараются оказать нам услуги, и нам остаётся лишь благодарить этих добрых соотечественников, которых мы так мало знаем. Правда, здесь не встретишь молодых людей, которых всё достоинство заключается в изящных манерах, которые украшают своим присутствием гостиные, занимают общество остроумным разговором, но, послушав их, через пять минут забудешь об их существовании. Вместо них сталкиваешься с людьми, быть может, неуклюжими, речи коих не цветисты и неигривы, но которые умеют управлять своим домом и состоянием, здраво судят о делах и лучше знают своё отечество, нежели многие министры. Сначала, привыкшие к светской болтовне, мы их не могли понять, но мало-помалу мы свыклись с их разговором, и теперь я с удовольствием слушаю их рассуждения о самых серьезных предметах...” (“К чести России” стр. 150.)