Газета "Своими Именами" №34 от 20.08.2013 - [13]

Двоих, И. Романова и А. Смирнова, обвиняли в терроризме: якобы они взорвали урну возле здания СБУ и направили в газету по Интернету сообщение, что этот акт – предупреждение властям на случай, если они применят оружие против народа во время демонстраций оппозиции. (Напомним, что осень 2002 г. была на Украине бурной – с лета не прекращались массовые выступления против режима Кучмы; участвовали в них и коммунисты, в том числе и радикальные, надеявшиеся направить протестную волну против буржуазного строя как такового, но в результате плодами всех усилий воспользовалась проамериканская компрадорская буржуазия во главе с Ющенко и Тимошенко.)

Доказательная база у следствия практически отсутствовала и чтобы её создать, прибегли к испытанному средству – стали выбивать из арестованных признательные показания при помощи пыток. Даже западные правозащитники, которых нельзя заподозрить в симпатиях к коммунистам, были вынуждены выступить с протестами против этого, как они его назвали, «пыточного» дела! Физическому насилию – не говоря уж о моральном давлении – были подвергнуты в той или иной степени практически все арестованные. Особенно жестоко истязали Игоря Данилова и Олега Алексеева, которые при аресте оказали вооруженное сопротивление спецназу, бравшему штурмом их квартиру. Алексеев мужественно держался до момента, когда ему устроили очную ставку с его невестой – семнадцатилетней Ниной Польской. Измученная девушка, которую полицейские подонки грозили «изнасиловать шваброй»(!?), умоляла его покориться, и он подписал оговаривающие его и товарищей показания, после чего попытался покончить с собой, но не погиб, а лишь получил тяжёлую травму. С Игорем Даниловым творили что-то невообразимое: избивали, подвешивали на дыбе, били головой об стену, прыгали на нём, оставляли раздетого в холодной камере… В результате у него было сломано 7 рёбер, осколками их повреждено легкое, начался тяжелейший гнойный плеврит, от которого он едва не умер (не говоря уж о выбитых зубах, травмах головы, изуродованных руках и т.д.). Достойно вели себя, несмотря на физическое и моральное давление, почти все остальные товарищи.

Осенью 2003 г. в Одессе начался суд при чрезвычайно драматических обстоятельствах: тяжело заболел юный Серёжа Бердюгин (в результате травм, полученных во время следствия, у него развился скоротечный рак). На первое заседание суда несчастного внесли на руках… Последние недели жизни он провёл в больнице, прикованный наручниками к кровати и с полицейским охранником у изголовья. Серёжа умер 1 ноября 2003 г. По инициативе украинских коммунистов ему были устроены грандиозные похороны, на заседании Верховной Рады была объявлена минута молчания.

Суд между тем продолжался. Судья Тополев практически не скрывал своей ангажированности. Обвинительный уклон процесса был очевиден: все протесты и ходатайства подсудимых неизменно отклонялись, заключённые были по-прежнему лишены возможности общаться с окружающим миром. Права на переписку (всего одно письмо в месяц!) им удалось добиться лишь путём длительной голодовки И. Романова и А. Смирнова. В деле И. Данилова имелось официальное медицинское заключение о травмах, полученных им в результате пыток, однако суд его нагло проигнорировал.

Первоначально суд считал лидерами группы Андрея Яковенко и Анатолия Плево. Но Плево не выдержал испытаний. Запуганный пытками и угрозами на следствии, он оговорил себя и товарищей, позже под влиянием подсылаемых к нему в камеру попов сказался (или стал) набожным и отказался от коммунистических убеждений. Возможно, некие службы напомнили ему о судьбе Бердюгина. Так или иначе, Плево единственный стал активно сотрудничать с судом и дал оговаривающие показания против остальных.

В последние дни суда Данилов и несколько его товарищей, возмущённых открыто заказным характером процесса, объявили голодовку. Это не помешало привести их, ослабевших от голода, в зал суда и… предоставить им последнее слово. Они потребовали дать им время на подготовку, но в этом было отказано. Последнее слово Данилова, состоявшее всего из нескольких фраз, было предельно смелым. «Вы судите нас сегодня, а мы будем судить вас завтра!» - гордо заявил он прислужникам буржуазии…

Приговор был жесток и несправедлив. Он ясно показывал, что суд руководствовался не столько тяжестью предполагаемых «преступлений», сколько степенью «раскаяния» и покорности «преступников». В результате Андрей Яковенко, признанный руководителем «группы», и героический Игорь Данилов получили по 14 лет лишения свободы особого режима, Олег Алексеев – 13, Богдан Зинченко – 12, Александр Герасимов – 11, Илья Романов – 10, Александр Смирнов – 8 лет. А. Плево, новообращённый христианин, публично отрёкшийся от коммунистических идеалов, несмотря на тяжесть предъявлявшихся ему обвинений получил самый небольшой срок – 6 лет, Семёнов и Польская были осуждены условно.

На протяжении всего процесса коммунисты и красная правозащита России, в том числе движение «В защиту политузников-борцов за социализм» (ВДЗП), а также Украины и Приднестровья активно поддерживали одесских политзаключённых. Зал судебных заседаний всегда был полон, и не только жителями Одессы; возле посольства Украины в Москве, представительств в других городах проводились митинги и пикеты в поддержку одесских политзаключенных.