Газета "Своими Именами" №33 от 14.08.2012 - [15]

«Европейский суд по правам человека пойман на лжи в Катынском деле и на пересмотре приговора Нюрнбергского Трибунала.

Внук Сталина Е. Джугашвили, одновременно с заявителями от Польши, со своей стороны обжаловал решение ЕСПЧ по Катынскому делу в Большую палату Страсбургского суда. Е. Джугашвили указывает в правовой позиции, что ЕСПЧ основал свое решение на лживых обстоятельствах, в частности, на том, что главные военные преступники Нюрнбергским Трибуналом якобы были оправданы в убийстве пленных польских офицеров в Катынском лесу под Смоленском в ходе Второй мировой войны. Протестуя против пересмотра приговора Нюрнбергского Трибунала и бессудной реабилитации повешенных по приговору Нюрнбергского Трибунала Г. Геринга и А. Йодля, внук Сталина просит ЕСПЧ настоять на проведении в России открытого суда для повторного судебного установления факта того, кем были расстреляны пленные польские офицеры».

Желательно тем, кто это может сделать, перевести данное сообщение на иностранные языки и распространить его в Интернете мирового сообщества, прежде всего, среди мировых СМИ.

Ю.И. МУХИН

КОМУ СЛУЖАТ НКО?

Далеко не всегда принимаемые Госдумой законы вызывают интерес у российских граждан и в СМИ (правда, нередко эти интересы не совпадают). А вот вопрос о НКО (некоммерческих организациях) и источниках их финансирования вызвал обсуждение. Некоммерческих организаций в России развелось много. Во время последних выборов (думских и президентских) время от времени вспыхивал доходящий до ожесточения спор: откуда берутся средства у организаторов массовых митингов и антимитингов?

Путинцы (назовём их так условно) утверждали, что оппозиция живёт на доллары госдепартамента США. А поскольку на этих митингах властвовали самочинные «оргкомитеты», состоявшие из либералов (той части ельцинистов, которые не вошли во власть и провозгласили себя оппозицией), то это было похоже на правду.

У путинцев было проще: деньги на автобусы и на гонорары для участников «антимитингов» шли из бюджета (к чему наши граждане давно уже привыкли), однако не напрямую (чтобы всё было политкорректно), а через предприятия, учреждения и общественные объединения, вошедшие в сколоченный ради выборов общенациональный фронт. То есть как и у оппозиции, в основном через НКО.

Вот каков скрытый смысл полемики вокруг упомянутого законопроекта: деньги и информационная война - кто докажет, что средства у его конкурентов незаконные и кто кого эффектнее замажет. Польза для рядовых граждан даже от такой грязной и мелкой политической грызни всё-таки есть: как и в судебных спорах в Лондоне между двумя супер-ворами Абрамовичем и Березовским, вскрывается правда об ограблении России. И в обоих случаях национальные интересы России отбрасываются куда-то на задний план, а если и вспоминаются спорящими сторонами, то сугубо в демагогических целях. В итоге выясняется, что в современной России НКО зачастую играют ту же роль, что и коммерческие организации и официальные властные структуры: если и не генерируют сами финансовые средства, то служат механизмом их «освоения» и перераспределения.

Уже выступившие в ходе этой полемики руководители различных фондов и прочих НКО предстают как обиженная сторона: нас, мол, в продажные шкуры записывают, а мы на самом деле занимаемся благотворительностью, творим благо. Надо ли нам мешать, скажем, помогать больным детям? Такие возражения выглядят резонными.

О существовании каких бы то ни было организаций в России на чужие деньги (порой в ходе полемики вокруг законопроекта разговор пытались перевести только об организациях, занимающихся политической деятельностью) настолько важен, что в нём надо разобраться тщательнее – по крайней мере в двух моментах.

Во-первых, ни благородное название НКО (чаще всего это фонды), ни чин-чинарём хорошо написанный и отредактированный устав, должным образом зарегистрированный в Минюсте РФ, не дают гарантии их добросовестной, полезной для России деятельности. Ещё Остап Бендер знал разницу между заявленной и реальной деятельностью той или иной организации. Создавая мошеннический «Союз меча и орала» под боевыми лозунгами, он успокаивал собравшихся на тайную сходку антисоветчиков – нэпманов (теперь их именуют «эффективными собственниками») и прочих поклонников старых, дореволюционных порядков – речами о заботе о детях, о необходимости помочь беспризорным, этим «цветам на асфальте». Нет никаких сомнений в том, что во многих случаях провозглашаемые цели многих НКО и их «гуманитарные» вывески при внимательном рассмотрении окажутся не совпадающими с действительностью.

Во-вторых, противники законопроекта утверждают, что сами деньгодарители желают прозрачности всего процесса получения распределения средств. Это требование «прозрачности» имеет два аспекта. С одной стороны, тем самым даётся широкая реклама этим зарубежным фондам, государствам, где они расположены, той общественно-политической системе, в рамках которой они действуют. А с другой стороны, насаждается массовое убеждение в том, что Россия – страна никчёмная, не способная справиться со своими проблемами собственными силами и существовать без милостыни зарубежных благотворителей. Кто эти благотворители, далеко не всегда ясно: мера прозрачности вопроса ограничена непосредственными передатчиками средств, фондами, а кто стоит за их спиной, неизвестно. Оппозиции в Ливии помогали всякие благотворительные фонды (так происходит сейчас и в Сирии), а задним числом оказывалось, что это были разные учреждения США и НАТО, их спецслужбы (кстати, ни в одной из «оранжевых революций» без этого не обошлось – правда, в разных вариантах).