Газета "Своими Именами" №31 от 02.08.2011 - [3]

Таким образом, средней школе выдана очень конкретная программа работы, суть которой можно выразить рекламным слоганом одной репетиторской фирмы: «Мы не учим математике, мы учим сдавать ЕГЭ». При этом надо заметить, что среди задач нынешнего ЕГЭ есть вполне посильные для нормального ученика начальной школы. Например, найти площадь треугольника, нарисованного на клетчатой бумаге, или по графику температуры определить, в какой день она была максимальной. Другими словами, нормальный третьеклассник на выпускном экзамене для 11-го класса реально может претендовать на удовлетворительную оценку. С одиннадцатиклассниками сложнее: там не все «нормальные», и для их обучения вырабатываются «новые» методики, которые заключаются в многократном бездумном повторении определенной последовательности действий. Как-то один мой коллега бросил фразу: «Десять раз все это с ними повторите, и они все будут решать». Но его тут же поправили: «Не десять, а сто». Так и учат. Идет элементарное натаскивание на конкретные задачи. Ни шага в сторону! Курьезный случай, хорошо характеризующий ситуацию, произошел в мае сего года во время проведения досрочного экзамена. Одна из стандартных задач блока В, в которой надо было найти синус угла прямоугольного треугольника, зная катеты, была заменена на более простую про отношение углов. Это вызвало бурю протестов и претензий (странно, согласитесь: задача-то проще, устная!). И Рособрнадзору пришлось давать официальные разъяснения, что они имеют на это ЮРИДИЧЕСКОЕ право.

Поговорим теперь о том, кто учит. Позиция школы в этом вопросе зачастую выражается фразой: «Мы учим на три, остальное добирайте у репетиторов». Ну а репетиторы творят настоящие чудеса. Там живые деньги, жесткая конкуренция, и мне известны случаи, когда школьники с диагнозом «задержка психического развития», не умеющие три умножить на семь (я не шучу), позанимавшись у толкового репетитора, получали приличный балл по ЕГЭ и становились студентами вузов. Поздравим наши вузы!

Кто же эти кудесники? А по большей части те же школьные учителя. Одни более успешны, другие менее. А в сельских поселениях, где выбора нет, это просто одни и те же лица: и в школе, и «на панели» (бытует в некоторых кругах такая фраза: заниматься репетиторством - значит «ходить на панель»). Так вот, эти самые «одни и те же лица» в школе и дома работают по-разному. Понятно, почему: если учитель все толково объяснит своему ученику в классе, то что он будет с ним делать на дополнительных платных занятиях? Все это формирует стиль работы и отношение к ней. В городских школах в условиях конкуренции это не так прямолинейно, но по сути идут те же процессы. Выпустив 11-й класс, учитель отлично знает, что нужно, а что не нужно для ЕГЭ. И целые разделы математической программы проходит формально, по верхам, зачастую не утруждая себя необходимостью самому разобраться в них. В результате у ребят не остается никаких знаний из этих разделов и формируется стойкое отвращение к предмету.

С заданиями блока С, где требуется развернутое решение и ведется проверка экспертами, в принципе та же ситуация: имеется стандарт и задачи реального экзамена отклоняются от него самым минимальным образом. Исключение составляет только задача С6 по теории чисел, которая вообще смотрится в ЕГЭ «белой вороной», потому что для её решения в школьной программе даже профильных математических классов нет достаточной теоретической и практической базы. Появилась эта задача всего два года назад, но репетиторы уже разработали эффективные алгоритмы подготовки к ней и скоро она отлично впишется в общую схему. Работая в экспертной комиссии по проверке заданий блока С, я имел возможность убедиться, что в большинстве случаев мы имеем дело не с пониманием задач, а с примитивной натасканностью на их решение. Проявляется это в многочисленных несуразных ошибках при безукоризненной общей структуре решения. Это бывает, когда процесс «закрепления повторением» не был доведен до конца и свидетельствует о полном отсутствии понимания. Разумеется, те решения, в которых этот процесс «до конца довели», ничем не отличаются от настоящих. И везде одна и та же структурная схема. Самобытные правильные решения уникальны. В такой ситуации даже самобытному бреду радуешься.

Справедливости ради надо отметить, что для эффективного натаскивания на задачи С3-С5 современного ЕГЭ от школьника все-таки требуется некоторая математическая база, где-то на уровне среднего троечника советской школы 80-х годов. Но в силу стандартности формулировок этих задач и узости охвата ими разделов школьной математической программы это ничего, по сути, не меняет.

Хорошо известно, что более половины школьников не подтверждают свой балл ЕГЭ после поступления в вуз. Обычно это явление списывают на коррупцию, но это не совсем так. Дело в том, что многим школьникам и подтверждать-то нечего: у них не было никаких знаний, они просто были натасканы на решение конкретных задач к определенному времени. Всё! Прошло время, чуть изменились задачи, и они демонстрируют полный ноль.

О коррупции. В нынешнем году предприняты шаги по ужесточению дисциплины проведения ЕГЭ: запрещена мобильная связь, усилен контроль за экспертными комиссиями и техническими средствами обработки результатов экзамена. Однако изначально можно было сказать, что все запреты в сфере ЕГЭ обречены на игнорирование. Потому что в этом не заинтересован никто: ни школьники, ни их учителя, ни родители. И хотя в СМИ после экзамена было объявлено о возбуждении ряда уголовных дел за подобные нарушения, едва ли эти запреты оказали существенное влияние на общую картину. Накануне ЕГЭ в Интернете имелось море платных и бесплатных предложений онлайн-поддержки на экзамене. Какой точно процент школьников пользовался этими услугами, не знает никто, но уверенно можно сказать, что этот процент не мал. У меня есть все основания для этого утверждения по результатам работы в экспертной комиссии. Дело в том, что задача С4 в московском часовом поясе была представлена в двух ипостасях: для прямоугольного треугольника и для равнобедренного (кстати, эти два варианта существенно отличались по сложности: в первом случае составители проморгали возможность совершенно элементарного устного решения). А теперь представьте удивление эксперта, который, проверяя решение задачи про равнобедренный треугольник, видит вдруг идеальный чертеж к решению задачи о прямоугольном треугольнике, на который навешены числовые данные совсем другой задачи. Просто прослезиться хочется: да как ты справился с этим, бедолага? Ведь у прямоугольного треугольника катеты и гипотенуза, а у равнобедренного – основание и боковые стороны! Откуда это – совершенно ясно. Ему прислали (или сам в Интернете нарыл) решение другой задачи С4, и он старательно вставлял в нее свои «числовые данные». А теперь самое интересное, говорящее о масштабе явления: такие вот «решения» среди проверенных мною задач С4 составляли 12%. Это при том, что те, кто пользовались подобными услугами более грамотно, не засветились.