Газета "Своими Именами" №27 от 02.07.2013 - [30]

Теперь вернемся к нашему Бараку. Инициация импичмента против него может произойти в любой момент. Уже несколько республиканцев заявили, что будут добиваться отставки президента в связи с расследованием прошлогоднего теракта в Ливии, в результате которого погиб посол США Кристофер Стивенс. По мнению конгрессмена от Юты Джейсона Чаффетса и сенатора от Оклахомы Джеймса Инхофа, администрация Обамы прекрасно знала, что волнения в Бенгази могут перерасти в погромы и нападения на американских официальных лиц. При этом никаких эффективных мер по защите посла Белый дом не предпринял.

«Администрация Обамы целенаправленно и умышленно ввела в заблуждение американский народ, и это неприемлемо» - уверен Чаффетс. То есть логично предположить, что расследование против Обамы будет строиться на том же фундаменте, что и обвинения в адрес его предшественников – ложь, препятствие расследованию, злоупотребление положением. «Барак Обама совершил именно те «большие преступления и проступки», которые отцы-основатели определили причинами для импичмента. Республиканцы, которые контролируют палату представителей, должны немедленно начать процесс отрешения Обамы от должности президента США», – настаивает Брюс Уолкер, обозреватель ежедневного аналитического журнала American Thinker.

ru.fbii.org

ИСТОРИЯ

ИЗ ДНЕВНИКА ПЕРИОДА КОРЕЙСКОЙ ВОЙНЫ

По окончании института в 1951 г. я был направлен на работу в Советское Информбюро. После окончания войны эта организация редко давала о себе знать внутри страны, оставаясь монопольным органом советской внешнеполитической пропаганды. Её деятельности придавалось особо важное значение, о чем говорит уже тот факт, что её высшим куратором был В.М. Молотов. Цель Совинформбюро он формулировал кратко: «Нести правду о Советском Союзе за рубеж».

В штате Совинформбюро было немало ветеранов — известных в прошлом журналистов и политиков, в том числе перешедших туда работать после роспуска Коминтерна, так что было у кого и чему учиться, с кого брать пример.

Работать в Совинформбюро мне предложил Павел Лаврович Павловцев, опытный кадровик, заслуженный ветеран Гражданской и Великой Отечественной войн. Он имел доступ к нашим личным делам в институте. Не знаю, чем я ему приглянулся, но он позвонил мне домой и предложил работать в Советском Информбюро еще до начала распределения.

Не буду касаться всех перипетий и формальностей. В начале сентября 1951 г. я появился в Совинформбюро, да не один — привёл с собой Колю Забелкина, нашего однокурсника, прекрасного товарища. Героя Советского Союза, оказавшегося почему-то нераспределённым.

Павел Лаврович встретил нас обоих весьма радушно. Коля без долгих разговоров был определён на венгерское направление и позже связал с Венгрией всю свою жизнь. А я стал редактором в Отделе Центральной Европы.

Работал я с большим увлечением.

Где-то в середине января 1952 г. меня пригласил к себе Павел Лаврович и напрямую спросил: «Работать в Корею представителем Совинформбюро поедешь?» Здесь, наверное, сыграло свою роль то, что в августе 1945 г. я в составе разведотряда особого назначения Тихоокеанского флота участвовал в освобождении Кореи от японских колонизаторов.

Это было очень почётное предложение, молодые работники выше заместителя представителя не ездили. Я сразу дал согласие.

«А жена?» — спросил он. Я сказал, что нужно спросить её, но думаю, что согласится. «Тогда езжай домой и сегодня же привези ответ. Это важно». Совет был короткий и ответ, естественно, положительный. Моя жена, Тамара Кирилловна, преподавала английский язык в МГИМО. Мы поженились примерно за год до этого, и она не допускала мысли, что я в такие тяжёлые условия работы поеду один. Обстановка в Корее тогда была исключительно сложной.

Семейных пар практически не было, хотя в Северной Корее работали сотни специалистов.

Начался мучительный период оформления и сборов. Особенно тяжело переносились прививки, связанные с «бактериологической войной». За полтора месяца нам сделали столько и таких прививок, сколько мне их не делали за всю жизнь.

И официально, и неофициально нам было сказано: возьмите с собой всё, что нужно для жизни на два-три года. Жена взяла даже чугунный утюг.

Так мы двинулись в путь с шестью огромными тюками, не считая мелкой поклажи.

На поезде Москва-Пекин за 11 суток доехали до города Мукдена (Шэньян), там с большим трудом нашли ночлег. На следующий день разыскали нужный вокзал и поезд, поехали из Мукдена в Андунь — на берег пограничной с Северной Кореей реки Ялунцзян. Чтобы до конца понять наши мытарства, скажу, что нигде на всем пути до Кореи никто из советских представителей нас не встречал, китайцы, с которыми мы имели дело, ни русского, ни английского языков не знали.

Тем не менее с китайскими товарищами удалось договориться, что все наши тюки они переправят через реку. Нам же предстояло перейти Ялунцзян по мосту пешком.

Железнодорожный мост через реку длиной полтора километра был, конечно, важнейшим стратегическим объектом. Его охраняли круглосуточно и наши летчики, и зенитчики с обеих сторон. Но мост всё равно умудрялись бомбить — уж очень заманчивый объект. Правда, зенитчики не давали вести прицельное бомбометание, и остов моста не был сильно повреждён, он выстоял всю войну, но напалмом сожгли всё, что могло гореть.